небрегутъ о благѣ своихъ семействъ, отказываясь протягивать руки за сокровищами, со всѣхъ сторонъ сыпавшимися для желающихъ. Конечный результатъ оправдалъ этихъ немногихъ благоразумныхъ людей, но и они пострадали болѣе или менѣе вмѣстѣ съ другими, такъ какъ въ этихъ случаяхъ наказаніе никогда не ограничивается одними виновными. Прожектеры, безденежные спекулянты, податливые ремесленники и дамы, невѣжественные мелкіе капиталисты, попадавшіеся на ловушку, весь этотъ людъ расплачивался за свое же собственное безуміе; но не одинъ благоразумный купецъ, отлично видѣвшій съ самаго начала, къ чему идетъ дѣло, оказался на половину или вполнѣ раззореннымъ послѣдствіями чужой глупости. Ему пришлось терпѣть вмѣстѣ съ другими отъ застоя въ банковыхъ операціяхъ, отъ поспѣшности, съ которой всѣ вдругъ кинулись реализировать свое имущество и прятать свои деньги, отъ чрезвычайнаго паденія всевозмозжныхъ фондовъ. Пока проценты стояли низко, капиталисты легко поддавались соблазну отдавать свои деньги на такія предпріятія, которыя обѣщали имъ громадные барыши; пока процентъ стоялъ на самомъ низкомъ minimum’ѣ, люди легко поддавались соблазну давать взаймы бо̀льшія суммы, чѣмъ какія они рискнули бы на спекуляціи при другихъ условіяхъ, и какъ разъ въ это же время банки очень охотно дисконтировали долгосрочные векселя такимъ спекулянтамъ, которые закупали товары съ цѣлью удержать ихъ въ ожиданіи повышенія цѣнъ. Даже благоразумные люди роптали на низкіе проценты, которые они получали съ своего капитала, между тѣмъ какъ въ ближайшемъ будущемъ грозило вздорожаніе всѣхъ предметовъ жизненной необходимости; въ то же время они видѣли, что сосѣди ихъ, искусно лавируя между различными проектами, умѣя купить и продать бумаги во время, становились богачами чуть не въ одинъ день. Одна молодая дама, которой братъ ея присовѣтовалъ принять участіе на 100 фунтовъ въ одномъ акціонерномъ предпріятіи, быть можетъ, не безъ трепета внесла свои первые 5 фунтовъ и ожидала наступленія слѣдующаго срока взноса; но когда братъ ея, нѣсколько дней спустя, принесъ ей 40 ф. и объявилъ, что продалъ ея пай, такъ какъ курсъ акцій поднялся на эту разность, то неужели же она должна была довольствоваться этими 35-ю фунтами, которые нажила на свои 5 фунтовъ? Не слѣдовало ли ожидать, что она съ такою же жадностью набросится и на новое предпріятіе, какъ только представится случай принять въ немъ участіе? Исторія эта повторялась съ тысячами дамъ и джентльмэновъ, столь же неопытныхъ, какъ и та, о которой только что была рѣчь. Небольшая кучка своекорыстныхъ пройдохъ [1] отлично знала, чѣмъ все
- ↑ Хотя газеты того времени очень рѣзко возставали противъ безумныхъ спекуляцій и игры, вызвавшихъ кризисъ, а также противъ погони за богатствомъ, развращавшей молодежь, — тѣмъ не менѣе, онѣ остерегались вдаваться въ щекотливыя подробности. Однако, въ нихъ встрѣчается порядочная доза указаній на продѣлки, близко граничащія съ уголовными пре-
небрегут о благе своих семейств, отказываясь протягивать руки за сокровищами, со всех сторон сыпавшимися для желающих. Конечный результат оправдал этих немногих благоразумных людей, но и они пострадали более или менее вместе с другими, так как в этих случаях наказание никогда не ограничивается одними виновными. Прожектеры, безденежные спекулянты, податливые ремесленники и дамы, невежественные мелкие капиталисты, попадавшиеся на ловушку, весь этот люд расплачивался за свое же собственное безумие; но не один благоразумный купец, отлично видевший с самого начала, к чему идет дело, оказался наполовину или вполне разоренным последствиями чужой глупости. Ему пришлось терпеть вместе с другими от застоя в банковых операциях, от поспешности, с которой все вдруг кинулись реализовывать свое имущество и прятать свои деньги, от чрезвычайного падения всевозможных фондов. Пока проценты стояли низко, капиталисты легко поддавались соблазну отдавать свои деньги на такие предприятия, которые обещали им громадные барыши; пока процент стоял на самом низком минимуме, люди легко поддавались соблазну давать взаймы большие суммы, чем какие они рискнули бы на спекуляции при других условиях, и как раз в это же время банки очень охотно дисконтировали долгосрочные векселя таким спекулянтам, которые закупали товары с целью удержать их в ожидании повышения цен. Даже благоразумные люди роптали на низкие проценты, которые они получали с своего капитала, между тем как в ближайшем будущем грозило вздорожание всех предметов жизненной необходимости; в то же время они видели, что соседи их, искусно лавируя между различными проектами, умея купить и продать бумаги вовремя, становились богачами чуть не в один день. Одна молодая дама, которой брат ее присоветовал принять участие на сто фунтов в одном акционерном предприятии, быть может, не без трепета внесла свои первые пять фунтов и ожидала наступления следующего срока взноса; но когда брат ее, несколько дней спустя, принес ей сорок и объявил, что продал ее пай, так как курс акций поднялся на эту разность, то неужели же она должна была довольствоваться этими тридцатью пятью фунтами, которые нажила на свои пять фунтов? Не следовало ли ожидать, что она с такою же жадностью набросится и на новое предприятие, как только представится случай принять в нем участие? История эта повторялась с тысячами дам и джентльменов, столь же неопытных, как и та, о которой только что была речь. Небольшая кучка своекорыстных пройдох[1] отлично знала, чем все
- ↑ Хотя газеты того времени очень резко восставали против безумных спекуляций и игры, вызвавших кризис, а также против погони за богатством, развращавшей молодежь, тем не менее они остерегались вдаваться в щекотливые подробности. Однако, в них встречается порядочная доза указаний на проделки, близко граничащие с уголовными пре-
