В конце апреля приступил я к удалению рогожек. Когда их снял, каждое деревцо стало расправлять понемногу свои прутики, как будто им надоело быть связанными непривычный одеждой.
Смотрю, у боровинки чуть-чуть показались темно-красные, как бисеринки, почки. „Значит жива“, — обрадовался я. Грушевка немножко позже тоже тронулась в рост. А вот апорт не проявлял никаких признаков жизни. А его-то мне особенно хотелось иметь. И взял я его именно из-за того, чтобы доказать маловерам, что здесь можно выращивать не только сибирку да китайку, но и апорт[1]. И вот он, мой апорт, стоял ни жив, ни мертв.
„Неужели,— думал я,— совсем он погиб?“
Так ходил я около него несколько дней. В конце-концов оказалось, что вся его крона (верхняя разветвленная часть дерева) померзла, кора на ней сморщилась, почки засохли. Подождал еще несколько дней и заметил не много ниже кроны новый побег, а внизу, чуть выше места прививки, еще два побега.
Тогда взял пилу и срезал верхнюю часть дерева с обмерзшей кроной.
Место среза сгладил острым садовым ножом и смазал садовым варом. После этой
- ↑ Сибирка и китайка дают маленькие плоды яблоки сибирки величиной с клюкву, а китайки не больше ягод вишни. Апорт же дает крупные плоды до 250 грамм весом
