Обратился опять къ работамъ, предпринимавшимся въ Дѣдиновѣ.
Получивъ донесеніе Буковена и Яковлева, Царь Алексѣй Михайловичъ велѣлъ Коломенскому воеводѣ Кутузову отпустить на покупку лѣса и другіе первоначальные расходы, изъ Коломенскихъ таможенныхъ и кабацкихъ доходовъ, тысячу рублей, а чтобы облегчить Буковена въ сношеніяхъ съ разными мѣстами и лицами, опредѣлилъ «къ корабельному строенію» дворянина Полуехтова и Мытной избы подъячаго Петрова (273).
Двухъ-вѣковое Татарское владычество, вытѣснивъ своимъ вліяніемъ многія наслѣдственныя Славянскія добродѣтели Русскаго народа, породило въ замѣнъ ихъ некоторые вредные пороки, особенно страсть къ корыстолюбію и взяточничеству, наиболѣе вкравшуюся въ приказное сословіе. Это страшное зло безпощадно раззоряло казну и подрывало, даже вовсе уничтожало, самыя благія намѣренія Правительства. Оно, конечно, было причиною, что Царь Алексѣй Михайловичъ, назначая въ Дѣдиново Полуехтова и Петрова, включилъ въ указъ свой о томъ слѣдующія слова: «И будучи ему Якову (Полуехтову) и подъячему у того дѣла быть безотступно, и великаго государя дѣломъ радѣть неоплошно, и посуловъ и поминковъ ни у кого ничего не имати: а будетъ они Яковъ и подъячій Степанъ (Петровъ) радѣть не учнутъ, а учнутъ отъ того дѣла корыстовица, а послѣ про то сыщетца, и имъ отъ великаго государя быти въ опалѣ» (274).
Отправляя, 9-го сентября, изъ Москвы въ Дѣдиново, Полуехтова, Петрова, Буковена, Старки, Гельта, трехъ его товарещей, вмѣстѣ съ нимъ прибывшихъ изъ Амстердама, и еще вновь нанятыхъ въ Москвѣ: Капитана фонъ-Гельманта, лекаря и поручика Шака, корабельнаго дозорщика и поручика Вемина и толмачей или переводчиковъ Шкремса и Кастера, Государь велѣлъ изготовить для нихъ подводы и судно съ гребцами (275). Въ этотъ самый день состоялись Царскіе указы: Марселису — о присылкѣ въ Дѣдиново мѣдныхъ векшъ (сложныхъ блоковъ), съ канатами, желѣзныхъ подъемныхъ машинъ, «самаго добраго желѣза» на разныя потребности, и котловъ и горшковъ для варки смолы (276); Ордину-Нащокину — о пріисканіи необходимаго чи-
Обратился опять к работам, предпринимавшимся в Дединове.
Получив донесение Буковена и Яковлева, царь Алексей Михайлович велел коломенскому воеводе Кутузову отпустить на покупку леса и другие первоначальные расходы из коломенских таможенных и кабацких доходов тысячу рублей, а чтобы облегчить Буковена в сношениях с разными местами и лицами, определил «к корабельному строению» дворянина Полуехтова и Мытной избы подьячего Петрова (273).
Двухвековое татарское владычество, вытеснив своим влиянием многие наследственные славянские добродетели русского народа, породило взамен их некоторые вредные пороки, особенно страсть к корыстолюбию и взяточничеству, наиболее вкравшуюся в приказное сословие. Это страшное зло беспощадно разоряло казну и подрывало, даже вовсе уничтожало, самые благие намерения правительства. Оно, конечно, было причиною, что царь Алексей Михайлович, назначая в Дединово Полуехтова и Петрова, включил в указ свой о том следующие слова: «И будучи ему Якову (Полуехтову) и подьячему у того дела быть безотступно, и великаго государя делом радеть неоплошно, и посулов и поминков ни у кого ничего не имати: а будет они Яков и подьячий Степан (Петров) радеть не учнут, а учнут от того дела корыстовица, а после про то сыщетца, и им от великого государя быти в опале» (274).
Отправляя 9 сентября из Москвы в Дединово Полуехтова, Петрова, Буковена, Старки, Гельта, трех его товарещей, вместе с ним прибывших из Амстердама, и еще вновь нанятых в Москве: капитана фон Гельманта, лекаря и поручика Шака, корабельного дозорщика и поручика Вемина и толмачей или переводчиков Шкремса и Кастера, государь велел изготовить для них подводы и судно с гребцами (275). В этот самый день состоялись царские указы: Марселису — о присылке в Дединово медных векш (сложных блоков) с канатами, железных подъемных машин «самого доброго железа» на разные потребности и котлов и горшков для варки смолы (276); Ордину-Нащокину — о приискании необходимого чи-
