соломою и чистой простынею; моющійся ложился на нее и нѣкоторое время потѣлъ; потомъ являлись женщины, парили лежавшаго березовыми вѣниками, затѣмъ царапали по всему тѣлу пальцами для отдѣленія нечистотъ, натирали мыломъ, окачивали, по желанію, теплой или холодной водой и обтирали чистыми полотенцами. Берхгольцъ говоритъ далѣе, что русскіе совершенно голые бросались изъ самыхъ жаркихъ бань въ самую холодную воду и чувствовали себя очень хорошо, потому что привыкали къ этому съ дѣтства. Каждый русскій считалъ баню насущнѣйшей потребностью; по словамъ Олеарія Русскіе считали Лжедмитрія чужестранцемъ главнымъ образомъ за то, что онъ не любилъ баниться. Общественныя русскія парныя бани описываются Олеаріемъ такъ. Деревянною перегородкою баня дѣлилась на двѣ половины: мужскую и женскую; перегородка эта, впрочемъ, вовсе не скрывала одну половину отъ другой, да и входъ въ обѣ половины былъ общій. Мужчины и женщины входили въ одну и ту же дверь, прн чемъ болѣе скромныя женщины закрывались вѣниками, а другія вовсе не стѣснялись своей наготой и даже разговаривали со своими мужьями въ присутствіи другихъ мужчинъ. Распарившись до невозможности, и мужчины и женщины, мокрые и нагіе, бросались въ холодную воду, а зимою прямо валялись по снѣгу. Такая «перемѣна противоположныхъ дѣятелей, по замѣчанію Олеарія, благопріятствуетъ ихъ здоровью.»
соломою и чистой простынею; моющийся ложился на нее и некоторое время потел; потом являлись женщины, парили лежавшего березовыми вениками, затем царапали по всему телу пальцами для отделения нечистот, натирали мылом, окачивали, по желанию, теплой или холодной водой и обтирали чистыми полотенцами. Берхгольц говорит далее, что русские совершенно голые бросались из самых жарких бань в самую холодную воду и чувствовали себя очень хорошо, потому что привыкали к этому с детства. Каждый русский считал баню насущнейшей потребностью; по словам Олеария, русские считали Лжедмитрия чужестранцем главным образом за то, что он не любил баниться. Общественные русские парные бани описываются Олеарием так. Деревянною перегородкою баня делилась на две половины: мужскую и женскую; перегородка эта, впрочем, вовсе не скрывала одну половину от другой, да и вход в обе половины был общий. Мужчины и женщины входили в одну и ту же дверь, причем более скромные женщины закрывались вениками, а другие вовсе не стеснялись своей наготой и даже разговаривали со своими мужьями в присутствии других мужчин. Распарившись до невозможности, и мужчины и женщины, мокрые и нагие, бросались в холодную воду, а зимою прямо валялись по снегу. Такая «перемена противоположных деятелей», по замечанию Олеария, «благоприятствует их здоровью».
