не хотѣло оного отъ уряду того уволнити, памятуючи на зычливость отцевскую. Итакъ упросили молодого Хмелницкого, жебы при нему зоставали булава и бунчукъ, а якъ у войско выходити, жебы зъ рукъ и двора Юрія Хмелницкого отбиралъ Выговскій, а прійшовши зъ войска, знову тое отдавалъ до рукъ Хмелницкого; на що любо ся вымовлялъ Выговскій усты, але сердцемъ щукалъ того способу, якъ бы тое цѣлкомъ опановати, и просилъ войска, жебы тое до третяго дня, т. е. до середы отложено, на що войско позволило. А гды пришолъ тотъ день середа, знову козаковъ ряду и знову въ тотъ же дворъ Хмелницкого зобралося козацство, полковники и сотники, и що могло увойти чернѣ, знову тое гетманство трактовати; але яко перве сотники зъ черню постановили, на томъ постановили, на томъ и стали, жебы зоставали знаки войсковые при Хмельницкомъ молодомъ и жебы зъ своихъ рукъ Выговскому давалъ, якъ у войско выходити маетъ; а зъ войска якъ повернетъ, жебы знову отдавалъ до рукъ Хмелницкого. Але предся фортель лядскій а лацѣни превротного найшла дѣру, которою бы мѣла влѣзти въ тотъ урядъ гетманства и опановати, и далъ такую рацію полковникамъ и всему войску, на той радѣ зостаючимъ, яко бы покору свою показуючи Выговскій козакомъ, проситъ о позволеніи усего войска, якъ оному на листахъ свой титулъ писати при тихъ клейнотахъ, поневажъ Хмелницкій въ дому зоставати будетъ, то оного трудно на листахъ и универсалахъ, выданныхъ зъ войска, подписовати, апритомъ письмѣ якъ ея подписовати пре печати войсковой. Але юже оного совѣтники вынайшли тотъ способъ, дали такую рацію народу посполитому, жебы позволили оному писатися тимъ способомъ: Иванъ Выговскій на тотъ часъ гетманъ войска Запорожского; а чернь, яко простые люде, позволилися оному такъ писати. Итакъ рада скончалася, а Выговскій почалъ промышляти о козакахъ: первое, жебы тихъ, которыхъ быть разумѣлъ не зычливыхъ собѣ, вытратити; другое, жебы оторватися отъ царского величества и учинити згоду съ королемъ полскимъ, бо того жъ часу при похоронѣ Хмелницкого старо́го былъ посломъ Биневскій, еще въ тотъ часъ уряду на собѣ не маючи, которого за малою рѣчу козаки не убили, и заразъ тому Бѣневскому усю зычливость свою открылъ Выговскій, и якимъ способомъ мѣетъ оторватися отъ царского величества, а знову згоду брати зъ королемъ полскимъ, и чого жадаетъ отъ короля и речи посполитой. Не много тая постанова Выговского зъ Хмелницкимъ тривала; запомнѣлъ того скоро Выговскій, же стары́й Хмелницкій зъ неволѣ оного отъ Татаръ вызволивши, такимъ паномъ учинилъ, а не тилко его самого, але и усѣхъ покревныхъ его збогатилъ; бо тіе признаки разъ узявши у молодого Хмелницкого, т. е. булаву и бунчукъ, юже оному не отдалъ, але при себѣ задержалъ и почалъ драгунѣю збирати, также корогвы полскіе збирати, затягати. Що видячи Пушкарь, полковникъ полтавскій, заразъ почалъ отказовати; але Выговскій, почавшися писати гетманомъ запорожскимъ, высылаетъ полкъ Нѣжинскій и Стародубовскій у по-
не хотело оного от уряду того уволнити, памятуючи на зычливость отцевскую. Итак упросили молодого Хмелницкого, жебы при нему зоставали булава и бунчук, а як у войско выходити, жебы з рук и двора Юрия Хмелницкого отбирал Выговский, а прийшовши з войска, знову тое отдавал до рук Хмелницкого; на що любо ся вымовлял Выговский усты, але сердцем щукал того способу, як бы тое целком опановати, и просил войска, жебы тое до третего дня, т. е. до середы отложено, на що войско позволило. А гды пришёл тот день середа, знову козаков ряду и знову в тот же двор Хмелницкого зобралося козацство, полковники и сотники, и що могло увойти черне, знову тое гетманство трактовати; але яко перве сотники з черню постановили, на том постановили, на том и стали, жебы зоставали знаки войсковые при Хмельницком молодом и жебы з своих рук Выговскому давал, як у войско выходити мает; а з войска як повернет, жебы знову отдавал до рук Хмелницкого. Але предся фортель лядский а лацени превротного найшла деру, которою бы мела влезти в тот уряд гетманства и опановати, и дал такую рацию полковникам и всему войску, на той раде зостаючим, яко бы покору свою показуючи Выговский козаком, просит о позволении усего войска, як оному на листах свой титул писати при тих клейнотах, поневаж Хмелницкий в дому зоставати будет, то оного трудно на листах и универсалах, выданных з войска, подписовати, апритом письме як её подписовати пре печати войсковой. Але юже оного советники вынайшли тот способ, дали такую рацию народу посполитому, жебы позволили оному писатися тим способом: Иван Выговский на тот час гетман войска Запорожского; а чернь, яко простые люде, позволилися оному так писати. Итак рада скончалася, а Выговский почал промышляти о козаках: первое, жебы тих, которых быть разумел не зычливых собе, вытратити; другое, жебы оторватися от царского величества и учинити згоду с королем полским, бо того ж часу при похороне Хмелницкого старо́го был послом Биневский, еще в тот час уряду на собе не маючи, которого за малою речу козаки не убили, и зараз тому Беневскому усю зычливость свою открыл Выговский, и яким способом меет оторватися от царского величества, а знову згоду брати з королем полским, и чого жадает от короля и речи посполитой. Не много тая постанова Выговского з Хмелницким тривала; запомнел того скоро Выговский, же стары́й Хмелницкий з неволе оного от Татар вызволивши, таким паном учинил, а не тилко его самого, але и усех покревных его збогатил; бо тие признаки раз узявши у молодого Хмелницкого, т. е. булаву и бунчук, юже оному не отдал, але при себе задержал и почал драгунею збирати, также корогвы полские збирати, затягати. Що видячи Пушкарь, полковник полтавский, зараз почал отказовати; але Выговский, почавшися писати гетманом запорожским, высылает полк Нежинский и Стародубовский у по-
