вании, например, на недействительном духовном завещании (X, 1, 1098) или вообще на неправильном присвоении наследства (X, 1, 1242, 1300—1303), на завладении посредством подлога, обмана, насилия или самовольства (X, 1, 525—528), потому что даже и незаконное владение охраняется общественною властью дотоле, пока имущество не будет присуждено другому по рассмотрении его прав на оное (X, 1, 531). Далее, владение может быть добросовестное и недобросовестное (X, 1, 529—531), и то и другое подлежит защите. Но оно не должно быть таким владением, которое бы давало ответчику право на иск о восстановлении владения (X, 1, 532). В самом деле, споры о защите владения суть judicia duplicia в том смысле, что если ответчик заявил спор против владения истца, то дело может кончиться не только отказом истцу в его просьбе об охранении владения, но и присуждением его к возврату имущества во владение ответчика. Каждая сторона здесь является истцом и ответчиком в одно и тоже время, потому что иск об охранении и иск о возврате нарушенного владения суть понятия соотносительные и взаимно противоположные. Например, представьте такой случай: одно лицо самовольно или насильно вытеснило домовладельца из дома и расположилось в нем; хозяин, однако, тревожит этого пришлеца; но тот, с своей стороны, не только не намерен уступить ему, а предъявляет даже иск об охранении его владения. Хозяин, конечно, заявит в ответ против этого иска, что самый дом принадлежит ему, что он же и владел этим домом за неделю, но был вытеснен насильно и на этом основании потребует восстановления нарушенного владения. Оба эти противоположные притязания будут рассматриваться в одном производстве и, при данных условиях, первый истец не только проиграет иск, но будет даже присужден восстановить владение ответчика. Отсюда следует, что незаконное владение (X, 1, 525—532), основанное на захвате имущества ответчика, охраняется мировым судьею только тогда, когда оно продолжалось более шести месяцев (Уст. 29, п. 4), или же, когда ответчик не заявит против него спора и не докажет своих прав на восстановление нарушенного владения. Далее, отсюда же следует, что только то владение заслуживает охранения, которое не имеет прекарного характера по отношению к ответчику[1], т. е. продолжение или прекращение которого не зависит исключительно от воли ответчика. Есть в самом деле много отношений с таким прекарным характером; так, например, чужой человек или отдаленный родственник часто живет в чьей-нибудь семье, пользуется
- ↑ В интердиктах uti possidetis постоянно оговаривается: nec vi, nec clam, nec precario alter ab altero (Dig. 43, tit. 17—22, срав. 23, § 7). С другой стороны, см. interdicta restitutoria: quod vi aut clam (tit. 24) и de precario (tit. 26). Здесь же юрист Ульпиан дает определение прекарных отношений: precarium est, quod precibus petenti utendum conceditur tamdiu, quamdiu is qui concessit patitur; quod genus liberalitatis ex jure gentium descendit… Natura aequum est, tamdiu te liberalitate mea uti, quamdiu ego velim, et ut possim revocare, quum mutavero voluntatem.
согласиться с § 146 Св. Думашевского. См. 72 г. Кас. 467, д. Шафира; 71 г. Кас. № 6, д. Михайлова. Различения, которые проводит Победоносцев, § 117 и 118, также не имеют основания. Цитаты его говорят совершенно о других вещах и ничего не доказывают.
