Страница:Малышев. Курс гражданского судопроизводства. Т. I (1876).pdf/292

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана


— 281 —

тяжущимися. Положим, наприм., что судья видел собственными глазами, как кредитор передавал должнику известную сумму денег в заем; впоследствии кредитор предъявляет иск к должнику у этого судьи. Для судьи, как частного человека, факт займа будет в этом случае удостоверен самым лучшим доказательством — показанием собственных глаз. Но для процесса такое доказательство совершенно не пригодно: судья не может решить дела на основании одного только личного усмотрения; дозволить такие решения — значило бы открыть широкий простор судейскому произволу и злоупотреблениям всякого рода.

Другое дело, если судья в течении процесса, как лицо официальное, изучает материальные следы или обстановку юридических фактов. Такие следы считаются законными средствами доказательства. Так, наприм., в спорах между соседями о подтопе или повреждении имения, об изменении течения ручья и т. п. суд может произвести местный осмотр имения. Закон обставил эту меру разными формами, которые гарантируют тяжущихся против произвола судьи, и затем считает ее одним из средств доказательства или поверки юридических фактов (Уст. 119—121, 507—514). И вообще непосредственное исследование вещей, на которых так или иначе отпечатлелся какой-нибудь юридический факт, принадлежит к законным средствам доказательства. Это так называемые вещественные доказательства, играющие особенно важную роль в уголовном процессе (Уст. Угол. Суд. 357—76). По делам гражданским имеют особенную важность те следы юридических фактов и отношений, которые остаются в документах разного рода. Эти документы часто нарочно составляются заинтересованными лицами или органами общественной власти, чтобы сохранить память о юридических фактах или отношениях, в особенности на случай спора, и закон нередко даже требует, чтобы сделки и акты совершались в письменной форме для лучшего укрепления прав, связанных с ними. Иногда же письменные следы юридических фактов остаются случайно, напр. в переписке между сторонами и т. п.

2. Показания других лиц служат самым обильным источником наших сведений. На них основывается большая часть наших знаний, потому что круг нашего личного опыта слишком ограничен и самая способность собственного наблюдения и мышления развивается в нас уже после того, как мы переняли от других людей целую массу сведений, и в том числе самый язык для выражения наших понятий. И в зрелом возрасте мы продолжаем черпать из этого источника, вообще предполагая, что люди говорят правду. Такой-то человек говорит, что он видел такой-то предмет; отсюда мы заключаем, что этот предмет существует. При этом предполагается, что 1) все, что видит человек, действительно существует и 2) если человек говорит, что видел что-нибудь, то он действительно видел это и показывает сущую правду. Первое предположение не представляет ничего особенного; но последнее весьма сомнительно, хотя эта вера в показания людей живет в нас постоянно. Она подтверждается и опытом, по свидетельству которого люди говорят гораздо больше правды, чем неправды. Бентам объясняет это явление наклонностью людей к спокойному состоянию, потому что постоянно изобретать ложь гораздо труднее, чем говорить