во-время тамъ, гдѣ требовалась немедленная помощь или утѣшеніе“. Зимой, ранней порой, когда еще темно, онъ выходилъ со двора съ санками, на которыхъ были уложены мука, хлѣбъ, дрова и т. п.; онъ останавливался у заранѣе отмѣченныхъ имъ избушекъ бѣдняковъ и оставлялъ у ихъ порога муку или дрова, — и затѣмъ удалялся, никѣмъ не замѣченный.
Среди бѣдняковъ и рабочаго класса города дѣятельность Рахова имѣла явно благотворное морализующее вліяніе. „Такъ на нѣкоторыхъ лѣсопильныхъ заводахъ рабочіе, подъ вліяніемъ Рахова, ежедневно начинаютъ теперь работу общею молитвою, и, по отзыву заводчиковъ, вы нынѣ не услышите въ ихъ средѣ ни сквернословія, ни раздоровъ, ни ругани. Помимо этого у нихъ замѣчается сильный подъемъ духа, и само дѣло отъ этого выигрываетъ“.
Въ заключеніе корреспонденціи авторъ задается вопросомъ: „гдѣ же беретъ средства этотъ странный человѣкъ, чтобы поить и кормить массу голодныхъ людей, покупать книги для раздачи, помогать и т. д. — „Богъ даетъ“, — отвѣтилъ бы на такой вопросъ самъ Раховъ. Средства эти шлютъ ему отовсюду, и въ этомъ отношеніи онъ такъ же обезпеченъ, какъ Іоаннъ Кронштадтскій[1]“.
Особенно много сдѣлалъ Раховъ для бѣднѣйшей части Архангельскаго населенія въ тяжелую годину памятной всѣмъ голодовки 1892 года. Помимо открытыхъ имъ столовыхъ, въ которыхъ кормились всѣ бѣдняки и нищіе города, а также пришлый людъ, особенно изъ числа богомольцевъ, ежегодно въ огром-
- ↑ „Недѣля“, 1893 г. № 16, стран. 507.
