ныхъ лже-каѳедръ и сношеній съ нашими раскольниками; 3) о послѣдствіяхъ вашего вразумленія и надзора доносить мнѣ по прошествіи каждаго мѣсяца или и ранѣе, какъ скоро представится въ томъ необходимость; 4) именъ ихъ и мнимыхъ званій никому не объявлять, а называть ихъ и писать въ бумагахъ просто арестантами подъ №№ 1, 2 и 3-мъ, по порядку, въ какомъ они написаны въ указѣ Святѣйшаго Синода, именно: Аркадія — подъ № 1-мъ, Алимпія подъ № 2-мъ и Семенова — подъ № 3-мъ“[1].
Независимо отъ подобнаго рода инструкцій, какъ гражданское, такъ и духовное начальство пользуется каждымъ подходящимъ случаемъ, чтобы подтвердить мѣстному архіерею и архимандриту монастыря о необходимости усиленія надзора за арестантами, содержащимися въ монастырской тюрьмѣ. Особенно строгое вниманіе обращается при этомъ на переписку заключенныхъ, которая обыкновенно разрѣшается крайне неохотно и при томъ не иначе, какъ только подъ контролемъ архимандрита, обязаннаго прочитывать всѣ письма, получаемыя на имя арестантовъ и отправляемыя ими.
Нѣкоторые настоятели монастырей, видимо, крайне тяготятся подобными, чисто полицейскими, обязанностями, возложенными на нихъ; другіе же въ качествѣ контролеровъ переписки нерѣдко обнаруживаютъ совершенно излишнюю подозрительность и придирчивость. Въ виду этого арестанты всячески стараются обойти строгую и придирчивую цензуру и отправить свои письма какъ-нибудь помимо настоятеля.
- ↑ Изъ подлинныхъ дѣдъ монастырскаго архива.
