Это помогает ему, если не встать, то становиться на высшую моральную точку зрения. Пролетарий скажет: „Партийная дисциплина нужна, чтобы воспитать самоотвержение в боях. Каждый раз, когда рабочий нарушает дисциплину, он оказывается трусом и шкурником, т. е. человеком, предпочитающим общему благу свою выгоду. Тут не нужно никакого потустороннего голоса; пролетарское сознание в нем говорит ему: „Что ты наделал? Ты пал, ты ничтожество, ты не оказался на высоте!“ Наоборот, когда он отбросит эту слабость, свою трусость, поступит согласно дисциплине, он чувствует, что он поднят, и это дает ему огромную внутреннюю награду за то, от чего он отрекся. Конечно, это не значит, что пролетарий всегда поступает так, но это значит, что обстановка, весь строй материальной и партийной жизни влечет его в эту сторону.
Итак, мы установили, что наивысшим критерием морали для марксизма является общественность. Быть может, что общественностью, социальностью и будет называться то, что до сих пор называлось — моралью.
Теперь нам надо сделать обратный краткий путь и сказать: „Все, что не приносит ущерба общественности, не запрещается нашей моралью“.
Чего же можно требовать, с точки зрения полного развития личности? Того, что не только допустимо, но и является благом, а также всего того, что не противоречит планомерному и наиболее полному развитию личности и что может требоваться инстинктом и жаждой наслаждения, — все это человеку не возбраняется и является благом.
Стало-быть, поведение будущего человека будет определяться прежде всего тем, что он человек, напрягающий все силы на благо общественности. Но в гармоническом социалистическом обществе нисколько
