«Какъ такъ! Это внуки Петра Парфенова»… Онъ зналъ еще его отца такимъ же маленькимъ, востроглазымъ мальчуганомъ, какимъ теперь стоитъ передъ нимъ его правнукъ. И мальчикъ говоритъ ему, что онъ какъ лунь сѣдой! Не мало, видно, времени провелъ онъ въ пути и въ высокой башнѣ, смотря, какъ стрѣлки отбивали ему минуты, часы и годы. Такъ и не узналъ онъ у Времени, для чего оно дано человѣку, такъ и не замѣтилъ, какъ съ каждымъ новымъ ударомъ часовъ уходила его безполезная, никому ненужная, долгая, болѣе чѣмъ столѣтняя жизнь. И въ первый разъ въ жизни горько стало у него на душѣ…
«Как так! Это внуки Петра Парфенова»… Он знал еще его отца таким же маленьким, востроглазым мальчуганом, каким теперь стоит перед ним его правнук. И мальчик говорит ему, что он как лунь седой! Немало, видно, времени провел он в пути и в высокой башне, смотря, как стрелки отбивали ему минуты, часы и годы. Так и не узнал он у Времени, для чего оно дано человеку, так и не заметил, как с каждым новым ударом часов уходила его бесполезная, никому ненужная, долгая, более чем столетняя жизнь. И в первый раз в жизни горько стало у него на душе…
