если мы вообразимъ, будто посредствомъ латинскихъ сочиненій мы выучимъ людей говорить хорошо экспромтомъ по-англійски? Я думаю, что гораздо болѣе цѣлесообразнымъ средствомъ для этого было бы предлагать молодымъ джентльмэнамъ, достигшимъ извѣстнаго возраста, какіе-нибудь разумные и полезные вопросы о предметахъ, доступныхъ ихъ кругозору, и заставлять ихъ отвѣчать на эти вопросы немного подумавъ, безъ всякаго писанія; а что касается до результатовъ такого пріема, то посмотрите, пожалуйста, кто говоритъ лучше относительно всякаго дѣла, когда представляется къ тому случай: тѣ, которые привыкли предварительно сочинять и записывать то, что имъ нужно сказать, или тѣ, которые, намѣтивъ себѣ въ умѣ только самую суть дѣла, пріучаютъ себя говорить тотчасъ же? А судя по этому, едва ли можно думать, что произнесеніе заученныхъ рѣчей да писаніе сочиненій подготовитъ молодого джентльмэна для жизни и дѣла.
§ 173. Быть можетъ мнѣ возразятъ, что мальчиковъ заставляютъ писать латинскія сочиненія только для того, чтобы они усвоивали себѣ лучше языкъ. Дѣйствительно, объ этомъ собственно и слѣдуетъ заботиться въ школахъ; но писаніе подобныхъ сочиненій нисколько не ведетъ къ этой цѣли. Оно только мучаетъ умъ ребенка пріискиваніемъ того, что бы ему сказать, а нисколько не помогаетъ ему узнавать новыя слова, такъ что, работая надъ темой, они потѣютъ надъ пріискиваніемъ мыслей, а самый языкъ остается собственно въ сторонѣ. Но такъ какъ изученіе языковъ довольно не пріятно и довольно скучно само по себѣ, то никакъ не слѣдуетъ обременять его новыми затрудненіями, какъ это дѣлается при такомъ методѣ. Наконецъ, если ужъ непремѣнно нужно развивать подобными упражненіями соображеніе мальчиковъ, то пусть они пишутъ сочиненія по-англійски, такъ какъ въ такомъ случаѣ они имѣютъ въ своемъ распоряженіи слова и выраженія и могутъ гораздо лучше разобраться въ своихъ мысляхъ, выражая ихъ на родномъ языкѣ; а если вы хотите научить ихъ по-латыни, то дѣлайте это наиболѣе
