Страница:М. L. Mikhailovs poems, 1862, page 276.jpg

— 276 —

15 Вороны жадныя слетятся,
И надъ опальной головой
Голодный рой ихъ станетъ драться.
Но графъ въ тюрьмѣ, въ углу сыромъ,
Заснулъ спокойнымъ, дѣтскимъ сномъ.

20 Поу́тру, грустно мать лаская,
Онъ говорилъ: „Прощай, родная!
Я у тебя дитя одно;
А мнѣ такъ скоро суждено
Разстаться съ жизнью молодою!
25 Погибнетъ безъ слѣда со мною
И имя честное мое.
Ахъ, пожалѣй дитя свое!
Я въ вихрѣ битвъ не зналъ боязни,
Я не дрожалъ въ дыму, въ огнѣ;
30 Но завтра, при позорной казни,
Дрожать какъ листъ придется мнѣ.“

Мать говорила, утѣшая:
„Не бойся, не дрожи, родной!
Я во дворецъ пойду, рыдая:
35 Слезами, воплемъ и мольбой
Я сердце разбужу на тронѣ…
И поутру́, какъ поведутъ
Тебя на площадь, стану тутъ,
У мѣста казни, на балконѣ.
40 Коль въ черномъ платьѣ буду я,