Страница:Народная Русь (Коринфский).pdf:ВТ/196

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница была вычитана
НАРОДНАЯ РУСЬ.


Здесь долгие годы проводит он в смиренном подвиге: с нищими стоит на паперти, питаясь милостынею, разделяя её между всей нищей братнею, прикрываясь убогой власяницею. «Немножечко ён там трудиуся», — гласит сказание, — «много лет Богу молиуся» (по иным разносказам — семнадцать лет). Дошли молитвы человека Божия до Богоматери. «Лексеюшка, Божий человечек! Полно тебе Богу молиться!» — сказала Пречистая: «Пора у свой дом (тебе) подъявиться, у свое белый новый каменны полаты! Уж тебя батюшка не узнает, и государыня-матушка не узнает, ни млодая обрушная княгиня!» А к этому времени, и вправду, стал княжий сын неузнаваем: «красота в лице его потребишася, очи его погубишася, а зренье помрачишася, стал Алексей как убогий»… Внял подвижник словам Приснодевы, помолился Богу, пошел к синему морю, снова завидел корабль, сел на него: «откуле взялися буйные ветры, понесли Лексеюшку по путине, через синее море-лукоморье, к этому кы граду Авремию, к тый святый церкви кы собору, кы своему батюшку кы родному»…Очутился человек Божий на родной сторонке. Здесь-то и начинается труднейшая часть его богоугодного подвига.

Очутившись в родном городе, человек Божий не пошел в отцовские палаты белокаменные. Нет, смиренно встает он на соборной паперти — обок с нищими-убогими. Кончается божественная служба, выходят православные, оделяют нищую братию. Подают они милостыню и княжьему сыну. Принимает тот подаяние, раздает другим беднякам-горемыкам. После всех богомольцев выходит из собора и отец св. Алексея — Алхумиен-князь; идет он, златом-серебром оделяет нищую братию. «Нищие-убогие, калеки!» — говорит он: «Принимайте мое злато-серебро, поминайте моего сына Алексея! Або вы его поминайте, або вы его поздравляйте: сам я не знаю об своем чадо, на котором он свете пребывает, какия он муки принимает!» Заслышав эти слова, не принял человек Божий отцовского серебра-золота, — поклонился он отцу низенько, такую речь повел: «Сударь же, мой родной батюшка, славен великий Алхумиен-князь! Не надо мне твое злато-серебро; выстройте кельню-богадельню, не ради мово прошения, а ради твово сына Алексея!» Изумился князь, изумясь — прослезился: «Нищий, убогий, калека!» — воскликнул он сквозь слезы: «Почему ты знаешь мово сына?» Слушатель сказания ожидает, что вот сейчас бросится сын в отцовские объятия; но подвижник смиренно отвечает: «Славен великий Алхумиен-князь! На