родной не записанное, право. Кто не сделает этого, тот считается лихим обидчиком, похитителем чести девичьей. В Густинской летописи так рассказывалось о подобии этого обычая: «От сих единому некоему богу на жертву людей топяху, ему же и доныне по некоих странах безумныя память творят: собравшиеся юнии, играюще, вметают человека в воду, и бывает иногда действом тых богов, си есть бесов, разбиваются и умирают, или утопают; по иных же странах не вкидают в воду, но токмо водою поливают, но единако тому же бесу жертву сотворяют».
Во многих селах и деревнях на Фомино воскресенье ввечеру в обычае сходиться молодежи за околицей и водить там, на задворках, хороводные игрища, величая Весну-Красну. При этом наиболее удалые из парней влезают на деревья и прыгают с них наземь, перескакивают с разбега через плетни; а другие ходят вокруг сенных стогов или соломенных ометов и поют:
|
«Как из улицы идет молодец, |
Эта песня имеет то же самое значение для деревенской брачущейся молодежи, как и только что описанное обливание водою.
А в то время, как по красным горкам за деревенскими околицами происходит все это, на погостах-кладбищах отводится место совсем иному. Там начинается с этого дня «радованье» покойников. Туда, под сень безымянных крестов, сходятся потерявшие детей матери, вдовы и сироты — плакать-причитать о своих дорогих, обездоливших их на этом свете покойниках. По могилкам расставляются оставшиеся от пасхальных столований снеди-пития, раскладываются крашеные яйца. С этого дня чуть ли не всю неделю, с утра белого до темной ноченьки, кишмя кишат кладбища народом, угощающимся в честь-память своих покойничков.
На следующий за Красной Горкою день — заправская Радоница («Радованец, Радавница» и т. д.), — та самая, которую поминает народное слово в поговорке: «Пили на