Этому мнению придавалось столь важное значение, что с ним находили нужным считаться даже власти. Так, у Костомарова есть упоминание о том, что в 1632-м году, во время войны с Литвою, запрещено было ввозить в пределы Московского государства хмель. Причина запрещения коренилась в том, что лазутчики донесли, что «какая-то баба-ведунья наговаривает на хмель, чтобы тем хмелем, когда он будет ввезен в Московию, произвести моровое поветрие». Народное суеверие приписывало колдунам-ведунам силу напускать всякие болезни — по большей части наговором над травами и, в особенности, над их кореньями. В старину существовали на Руси особые знатоки травяных зелий и «лютаго коренья»; ходил у них по рукам, в списках, «Травник», оберегавшийся пуще глаза и завещавшийся отцом сыну, дедом — внуку, если тот выказывал любознательность и склонность к наследованию знаний завещателя. И, действительно, ходил такой травознай по лугам, как в насаженном собственными руками саду: всякой траве мог указать он свое место, знал свойство каждой былинки. «Целебна трава, если собирать ее знаючи!» — и теперь еще можно услышать в народе. А в старые годы смотрели на собирателей трав, как на постигших всю глубину премудрости, имевших общение с нездешней силою. Отношение к ним властей было неодинаково: то подвергались они беспричинному суровому преследованию, то были в великом почете. Во дни царя Иоанна IV-гo достаточно было подкинуть к кому-либо пучок неведомых трав, чтобы это служило против него уликою в злоумышлении, заслуживающем чуть ли не смертной казни. Одновременно с этим сам Грозный неоднократно призывал к себе заведомых колдунов-зелейщиков, желая изведать судьбы грядущего. В присяге царю Борису Феодоровичу Годунову встречается обещание: «В естве и в питье, и в платье, или в ином в чем (ему, государю) напасти не учиняти; людей своих с ведовством да и со всяким лихим кореньем не посылати». При царе Михаиле Феодоровиче никто не имел права собирать какие бы то ни было травы — под страхом заключения в темницу. Царь Алексей Михайлович в 1650-м году сам приказывал высылать крестьян в Купальскую ночь на поиски за «серебряным цветом, мятной травою, дягилом и другими целебными травами». Есть свидетельства о том, что Тишайший царь двадцать пять лет спустя, перед самою своей кончиною, отдавал наказ сибирским воеводам
