Стой!
Русскіе остановились, а старшій врачъ, возмущенный поведеніемъ офицера кавалериста, запротестовалъ:
«Развѣ мнѣ надо доказывать вамъ, что санитарные отряды нужны и для русскихъ раненыхъ и для германскихъ?»
Лейтенантъ съ улыбкой выслушалъ русскаго врача и приказалъ своимъ подчиненнымъ сжечь санитарный обозъ, а врачей, санитаровъ и сестеръ милосердія объявилъ военноплѣнными.
Когда же сраженіе было проиграно германскими войсками, начальникъ кавалеріи забылъ о военноплѣнныхъ санитарахъ, а стража, оставленная имъ, не знала, что дѣлать.
Но, вотъ, неожиданно для германцевъ вдали показались донскіе казаки.
— Казаки!—крикнулъ кто-то изъ плѣнныхъ русскихъ.
— Наши идутъ!..
И этихъ возгласовъ было достаточно, чтобы нѣмецкая стража разбѣжалась, а санитарный отрядъ смогъ, наконецъ, приняться за свое дѣло.
Стойкость и упорство наступленія нашихъ войскъ дали въ сраженіи подъ Гумбиненомъ лишнее доказательство необыкновенной отваги русскаго солдата. Одинъ изъ нашихъ пѣхотныхъ полковъ, находясь на правомъ флангѣ, который непріятель старался обхватить цѣлой дивизіей, весь день упорно сдерживалъ натискъ въ четыре раза превосходившихъ его силъ. Чтобы окончательно уничтожить его, помѣшавъ отступленію, германцы артиллерійскимъ огнемъ уничтожили рощу, у которой расположился отличившійся полкъ. Къ вечеру подоспѣла наша артиллерія, и нашъ полкъ приблизился къ непріятелю на 300 шаговъ, пустивъ въ ходъ пулеметы; тогда германская дивизія отступила, понеся большой уронъ. Послѣ этого и началось отступленіе всей германской арміи. Гумбиненъ же перешелъ въ наши руки.
