случаѣ нѣтъ надобности становиться вѣдьмакомъ, а достаточно по адресу нечистика выразить желаніе войти съ нимъ въ связь, чтобы во славу пожить на землѣ: оставаясь обычнымъ человѣкомъ, будущій эпикуреецъ долженъ сдѣлать одно — запродать нечистику свою душу и въ томъ дать расписку, написанную собственною кровью изъ разрѣзаннаго крестообразно мизинца правой руки, при чемъ перо и бумагу доставитъ нечистикъ, потому что людскія тутъ не годятся.
Пока расписка не подписана, нечистикъ только кажетъ ожидаемыя блага — деньги, дорогія вещи, обстановку, — но даётъ ихъ въ пользованіе тогда, когда расписка очутится въ его рукахъ и отнесется къ Люцы́пыру. Правда, есть возможность возвратить расписку и нарушить обязательства; но для того необходимо заживо спуститься къ Люцыпыру, застращать его освященными предметами и потомъ долгое время очищаться покаянными средствами. Какъ очевидно, подобный поворотъ труденъ, даётся немногимъ; большинство принуждено катиться по наклонной плоскости и жить согласно предварительно выраженному желанію. Само собою разумѣется, что, при нарушеніи условія, всѣ блага сразу отнимаются отъ человѣка-отступника, и рѣдко бываетъ, что послѣдній уйдетъ отъ скоповой бѣсовской мести, которая покидаетъ человѣка только предъ монастырскими стѣнами…
Обычнымъ мѣстомъ для запродажнаго сговора, какъ и выдачи расписки, бываютъ «ростыньки». Необходимо помнить, что въ послѣдующее время нечистикъ будетъ поставлять только то, что обусловлено въ сговорѣ, и не поступится лишнимъ, а потому запродавшій себя долженъ въ подробностяхъ и мелочахъ намѣтить требуемые предметы передъ выдачею расписки. По первому зову, даже по одной мысли человѣка, нечистикъ исполнитъ оговоренныя требованія съ неожиданною добросовѣстностію, при чемъ все это будетъ дѣлаться незримо, и жертва не видитъ своего властелина, пока тотъ не явится за ея грѣшною душою.
Пользуясь благами земного положенія, возбуждая окрестную зависть, запродавшій себя человѣкъ все-же не испытываетъ
