венное проклятіе, которое собственно и губитъ кладонаходчиковъ, по большей части, проматывающихъ и найденное добро и свое трудовое.
Когда владѣлецъ добра пожелаетъ скрыть его въ землю и тутъ же наложитъ заклятіе, кладникъ сторожитъ моментъ закрытія клада первымъ слоемъ земли, подхватываетъ и уноситъ въ глубь. Послѣ сего и положившій кладъ уже не хозяинъ сокрытаго добра, которое онъ можетъ вновь увидѣть развѣ для того только, чтобы сдѣлать надбавку; воспользуется же имъ пной корыстолюбецъ, алчникъ, искатель легкой наживы. Кладникъ поднимаетъ сокровище къ поверхности земли и злобно наблюдаетъ за корыстолюбцемъ, который уже не отойдетъ прочь, пока не совершитъ гибельной сдѣлки съ кладникомъ и собственною честью.
Въ рѣдкихъ случаяхъ кладникъ поднимаетъ къ поверхности земли то одинъ, то другой кладъ для провѣтриванья. Этотъ моментъ самый удобный для захвата клада, безъ потери для кладонаходчика, лишь бы на сю пору при кладѣ не было его страшнаго хозяина. Но это даётся такъ рѣдко, такому ограниченному числу счастливчиковъ, что на нихъ трудно и указать.
XX. ВОДЯНИКИ
Изъ нечистиковъ, хозяйничающихъ въ водовмѣстилищахъ, необходимо выдѣлить тѣхъ, что обитаютъ въ открытыхъ чистыхъ водахъ, собственно потому, что они какъ-то ближе къ человѣку, иногда даже покровительствуютъ ему почти съ тѣмъ же безкорыстіемъ, какъ и домовые. Такіе нечистики обыкновенно называются водяниками; они бываютъ: вирники, или омутники, и тихони; первые ютятся въ движущейся водѣ, а вторые — въ стоячихъ водахъ — озерахъ и прудахъ. Но эта рознь столь незначительна, что позволяетъ говорить о всѣхъ водяникахъ заодно; къ тому же одинъ и тотъ же водяникъ способенъ занимать и
