Своею добродѣтелью хотятъ они выцарапать глаза своимъ врагамъ; и они возносятся только для того, чтобы унизить другихъ.
Но опять есть и такіе, что сидятъ въ своемъ болотѣ и такъ говорятъ изъ тростника: «добродѣтель — это значитъ сидѣть смирно въ болотѣ.
Мы никого не кусаемъ и избѣгаетъ тѣхъ, кто хочетъ укусить; и во всемъ мы держимся мнѣнія, навязаннаго намъ».
Опять таки есть и такіе, что любятъ жесты и ду маютъ: добродѣтель это родъ жестовъ.
Ихъ колѣни всегда преклоняются, а ихъ руки восхваляютъ добродѣтель, но ихъ сердце ничего не знаетъ о ней.
Но есть и такіе, что считаютъ за добродѣтель сказать: «добродѣтель необходима»; но въ душѣ они вѣрятъ только въ необходимость полиціи.
И многіе, кто не могутъ видѣть высокаго въ людяхъ, называютъ добродѣтелью, когда слишкомъ близко видятъ низкое ихъ: такъ называютъ они добродѣтелью свой дурной глазъ.
Одни хотятъ поучаться и стать на путь истинный и называютъ его добродѣтелью; а другіе хотятъ отъ всего отказаться — и называютъ это также добродѣтелью.
И такимъ образомъ почти всѣ вѣрятъ, что участвуютъ въ добродѣтели; и всѣ хотятъ по меньшей мѣрѣ, быть знатоками въ «добрѣ» и «злѣ».
Но не для того пришелъ Заратустра, чтобъ сказать всѣмъ этимъ лжецамъ и глупцамъ: «что знаете вы о добродѣтели! Что могли бы вы знать о ней!» —
Но чтобъ устали вы, друзья мои, отъ старыхъ словъ, которымъ научились вы отъ глупцовъ и лжецовъ.
Своею добродетелью хотят они выцарапать глаза своим врагам; и они возносятся только для того, чтобы унизить других.
Но опять есть и такие, что сидят в своем болоте и так говорят из тростника: «добродетель — это значит сидеть смирно в болоте.
Мы никого не кусаем и избегает тех, кто хочет укусить; и во всём мы держимся мнения, навязанного нам».
Опять таки есть и такие, что любят жесты и ду мают: добродетель это род жестов.
Их колени всегда преклоняются, а их руки восхваляют добродетель, но их сердце ничего не знает о ней.
Но есть и такие, что считают за добродетель сказать: «добродетель необходима»; но в душе они верят только в необходимость полиции.
И многие, кто не могут видеть высокого в людях, называют добродетелью, когда слишком близко видят низкое их: так называют они добродетелью свой дурной глаз.
Одни хотят поучаться и стать на путь истинный и называют его добродетелью; а другие хотят от всего отказаться — и называют это также добродетелью.
И таким образом почти все верят, что участвуют в добродетели; и все хотят по меньшей мере, быть знатоками в «добре» и «зле».
Но не для того пришел Заратустра, чтоб сказать всем этим лжецам и глупцам: «что знаете вы о добродетели! Что могли бы вы знать о ней!» —
Но чтоб устали вы, друзья мои, от старых слов, которым научились вы от глупцов и лжецов.
