дать и смотрѣть на блаженныя красоты, — для этого ей нужна высота!
И такъ какъ ей нужна высота, то ей нужны ступени и противорѣчія ступеней и поднимающихся по нимъ! Подниматься хочетъ жизнь и, поднимаясь, преодолѣваетъ себя.
И посмотрите, друзья мои! Здѣсь, гдѣ пещера тарантула, высятся развалины древняго храма — посмотрите на нихъ просвѣтленными глазами!
Поистинѣ тотъ, кто нѣкогда здѣсь, въ камнѣ, воздвигалъ свои мысли вверхъ, зналъ о тайнѣ всякой жизни наравнѣ съ мудрѣйшимъ изъ людей!
Что даже въ красотѣ есть борьба и неравенство, и война и власть и чрезмѣрная власть: этому учитъ онъ насъ здѣсь въ самомъ ясномъ символѣ.
Какъ божественно преломляются здѣсь въ борьбѣ своды и дуги: какъ свѣтомъ и тѣнью они устремляются другъ противъ друга, божественно стремительные.
Такъ же увѣренно и прекрасно будемъ врагами и мы, друзья моИ Божественно устремимся мы другъ противъ друга!
Увы! Тутъ укусилъ меня самого тарантулъ, мой старый врагъ! Божественно увѣренно и прекрасно укусилъ онъ меня въ палецъ!
«Должны быть наказаніе и справедливость — такъ думаетъ онъ: вѣдь не даромъ же ему пѣть здѣсь гимны въ честь вражды!»
Да, онъ отмстилъ за себя! И, увы! теперь мщеніемъ заставитъ онъ кружиться и мою душу!
Но чтобъ не сталъ я кружиться, друзья мои, привяжите меня покрѣпче къ этому столбу! Ужъ лучше хочу я быть столпникомъ, чѣмъ вихремъ мщенія!
дать и смотреть на блаженные красоты, — для этого ей нужна высота!
И так как ей нужна высота, то ей нужны ступени и противоречия ступеней и поднимающихся по ним! Подниматься хочет жизнь и, поднимаясь, преодолевает себя.
И посмотрите, друзья мои! Здесь, где пещера тарантула, высятся развалины древнего храма — посмотрите на них просветленными глазами!
Поистине тот, кто некогда здесь, в камне, воздвигал свои мысли вверх, знал о тайне всякой жизни наравне с мудрейшим из людей!
Что даже в красоте есть борьба и неравенство, и война и власть и чрезмерная власть: этому учит он нас здесь в самом ясном символе.
Как божественно преломляются здесь в борьбе своды и дуги: как светом и тенью они устремляются друг против друга, божественно стремительные.
Так же уверенно и прекрасно будем врагами и мы, друзья моИ Божественно устремимся мы друг против друга!
Увы! Тут укусил меня самого тарантул, мой старый враг! Божественно уверенно и прекрасно укусил он меня в палец!
«Должны быть наказание и справедливость — так думает он: ведь не даром же ему петь здесь гимны в честь вражды!»
Да, он отмстил за себя! И, увы! теперь мщением заставит он кружиться и мою душу!
Но чтоб не стал я кружиться, друзья мои, привяжите меня покрепче к этому столбу! Уж лучше хочу я быть столпником, чем вихрем мщения!
