Такъ говорящимъ слышалъ Заратустра одного прорицателя; и его предсказанія проникли въ сердце его и измѣнили его. Печальный и усталый бродилъ онъ; и онъ сталъ похожъ на тѣхъ, о комъ говорилъ прорицатель.
«Поистинѣ, сказалъ онъ своимъ ученикамъ, — еще немного, и наступятъ эти долгія сумерки. Ахъ, какъ спасу я отъ нихъ мой свѣтъ!
Чтобъ на потухъ онъ среди этой печали! Для дальнихъ міровъ онъ долженъ быть свѣтомъ и для самыхъ далекихъ ночей!»
Такъ опечаленный въ сердцѣ ходилъ Заратустра; и три дня не принималъ онъ ни пищи, ни питія, не имѣлъ покоя и потерялъ рѣчь. Наконецъ, случилось, что впалъ онъ въ глубокій сонъ. Ученики же его сидѣли вокругъ него, бодрствуя долгими ночами, и съ безпокойствомъ ждали, не проснется ли онъ, на заговоритъ ли опять и не выздоровѣетъ ли отъ своей печали.
Вотъ рѣчь, которую сказалъ Заратустра, когда проснулся; голосъ его доходилъ до его учениковъ какъ бы издалека:
«Послушайте сонъ, который я видѣлъ, вы, друзья, и помогите мнѣ отгадать его смыслъ!
Все еще загадка для меня этотъ сонъ; его смыслъ сокрытъ въ немъ и на витаетъ еще свободно надъ нимъ.
Я отрѣшился отъ всякой жизни, такъ снилось мнѣ. Я сдѣлался ночнымъ и могильнымъ сторожемъ въ замкѣ Смерти, на одинокой горѣ.
Тамъ охранялъ я гробы ея; мрачные своды были полны трофеями побѣдъ ея. Изъ стеклянныхъ гробовъ смотрѣла на меня побѣжденная жизнь.
Запахъ запыленной вѣчности вдыхалъ я; удручена и въ пыли была моя душа. И кто же могъ бы освѣжать тамъ свою душу!
Так говорящим слышал Заратустра одного прорицателя; и его предсказания проникли в сердце его и изменили его. Печальный и усталый бродил он; и он стал похож на тех, о ком говорил прорицатель.
«Поистине, сказал он своим ученикам, — еще немного, и наступят эти долгия сумерки. Ах, как спасу я от них мой свет!
Чтоб на потух он среди этой печали! Для дальних миров он должен быть светом и для самых далеких ночей!»
Так опечаленный в сердце ходил Заратустра; и три дня не принимал он ни пищи, ни пития, не имел покоя и потерял речь. Наконец, случилось, что впал он в глубокий сон. Ученики же его сидели вокруг него, бодрствуя долгими ночами, и с беспокойством ждали, не проснется ли он, на заговорит ли опять и не выздоровеет ли от своей печали.
Вот речь, которую сказал Заратустра, когда проснулся; голос его доходил до его учеников как бы издалека:
«Послушайте сон, который я видел, вы, друзья, и помогите мне отгадать его смысл!
Всё еще загадка для меня этот сон; его смысл сокрыт в нём и на витает еще свободно над ним.
Я отрешился от всякой жизни, так снилось мне. Я сделался ночным и могильным сторожем в замке Смерти, на одинокой горе.
Там охранял я гробы её; мрачные своды были полны трофеями побед её. Из стеклянных гробов смотрела на меня побежденная жизнь.
Запах запыленной вечности вдыхал я; удручена и в пыли была моя душа. И кто же мог бы освежать там свою душу!
