мѣркѣ и при такомъ тикъ-такъ не хочетъ она ни танцовать, ни оставаться въ покоѣ.
Они пробуютъ хвалить мнѣ маленькую добродѣтель и привлечь меня къ ней; въ тикъ-такъ маленькаго счастья хотѣли бы они увлечь мою ногу.
Я хожу среди этихъ людей и дивлюсь; они измельчали и все еще мельчаютъ; — и дѣлаетъ это ихъ ученіе о счастьѣ и добродѣтели.
Они вѣдь и въ добродѣтели скромны, — ибо они ищутъ довольства. А съ довольствомъ можетъ мириться только скромная добродѣтель.
Правда, и они также учатся шагать по-своему и шагать впередъ: но я называю это ковыляніемъ. — И этимъ мѣшаютъ они всякому, кто спѣшить.
И многіе изъ нихъ идутъ впередъ и смотрятъ при этомъ назадъ, вытянувъ шею; я охотно толкаю ихъ.
Ноги и глаза не должны ни лгать, ни изобличать другъ друга во лжи. Но много лжи у маленькихъ людей.
Нѣкоторые изъ нихъ обнаруживаютъ свою волю, но большинство лишь служить чужой волѣ. Нѣкоторые изъ нихъ искренни, но большинство плохіе актеры.
Есть между ними актеры безсознательные и актеры противъ воли, — искренніе всегда рѣдки, особенно искренніе актеры.
Качества мужа здѣсь рѣдки: поэтому ихъ женщины становятся мужчинами. Ибо только тотъ, кто достаточно мужчина, освободитъ въ женщинѣ — женщину.
И вотъ худшее лицемѣріе, что встрѣтилъ я у нихъ: даже тѣ, кто повелѣваютъ, поддѣлываются подъ добродѣтели тѣхъ, кто служить имъ.
«Я служу, ты служишь, мы служимъ» — такъ молится здѣсь лицемѣріе господствующихъ, — но горе! если первый господинъ есть только первый слуга!
мерке и при таком тик-так не хочет она ни танцевать, ни оставаться в покое.
Они пробуют хвалить мне маленькую добродетель и привлечь меня к ней; в тик-так маленького счастья хотели бы они увлечь мою ногу.
Я хожу среди этих людей и дивлюсь; они измельчали и всё еще мельчают; — и делает это их учение о счастье и добродетели.
Они ведь и в добродетели скромны, — ибо они ищут довольства. А с довольством может мириться только скромная добродетель.
Правда, и они также учатся шагать по-своему и шагать вперед: но я называю это ковылянием. — И этим мешают они всякому, кто спешить.
И многие из них идут вперед и смотрят при этом назад, вытянув шею; я охотно толкаю их.
Ноги и глаза не должны ни лгать, ни изобличать друг друга во лжи. Но много лжи у маленьких людей.
Некоторые из них обнаруживают свою волю, но большинство лишь служить чужой воле. Некоторые из них искренни, но большинство плохие актеры.
Есть между ними актеры бессознательные и актеры против воли, — искренние всегда редки, особенно искренние актеры.
Качества мужа здесь редки: поэтому их женщины становятся мужчинами. Ибо только тот, кто достаточно мужчина, освободит в женщине — женщину.
И вот худшее лицемерие, что встретил я у них: даже те, кто повелевают, подделываются под добродетели тех, кто служить им.
«Я служу, ты служишь, мы служим» — так молится здесь лицемерие господствующих, — но горе! если первый господин есть только первый слуга!
