наконецъ, среди желтыхъ и красныхъ ягодъ, среди винограда, розовыxъ яблоковъ, благовонныxъ травъ и кедровыхъ шишекъ. У ногъ же его были простерты два ягненка, которыхъ орелъ съ трудомъ отнялъ у пастуховъ ихъ.
Наконецъ, послѣ семи дней, поднялся Заратустрѣ на своемъ ложѣ, взялъ въ руку розовое яблоко, понюхалъ его и нашелъ запахъ его пріятнымъ. Тогда подумали звѣри его, что настало время заговорить съ нимъ.
«О, Заратустра, сказали они, вотъ ужѣ семь дней, какъ лежишь ты съ закрытыми глазами: не хочешь ли ты, наконецъ, опять подняться на ноги?
Выйди изъ пещеры своей: міръ ожидаетъ тебя, какъ садъ. Вѣтеръ играетъ тяжелымъ благоуханіемъ, которое просится къ тебѣ; и всѣ ручьи хотѣли бы бѣжать вслѣдъ за тобой.
Всѣ вещи тоскуютъ по тебѣ., почему ты семь дней оставался одинъ, — выйди изъ своея пещеры! Всѣ вещи хотятъ быть твоими врачами!
Развѣ новое познаніе снизошло къ тебѣ, горькое, тяжелое? Подобно закисшему тѣсту, лежалъ ты, твоя душѣ поднялась и раздулась за свои предѣлы.»
«О, звѣри мои, отвѣчалъ Заратустра, продолжайте болтать и позвольте мнѣ слушать васъ! Меня освѣжаетъ ваша болтовня: гдѣ болтаютъ, тамъ міръ уже простирается предо мною, какъ садъ.
Какъ пріятно, что есть слова и звуки: не есть ли словѣ и звуки радуга и призрачные мосты, перекинутые черезъ всѣ, что разъединено навѣки?
У каждой души особый міръ; для каждой души всякая другая душа потусторонній міръ.
Только между самымъ сходнымъ призракъ бываетъ всего обманчивѣе; ибо черезъ наименьшую пропасть труднѣе всего перекинуть мостъ.
наконец, среди желтых и красных ягод, среди винограда, розовыxъ яблоков, благовонныxъ трав и кедровых шишек. У ног же его были простерты два ягненка, которых орел с трудом отнял у пастухов их.
Наконец, после семи дней, поднялся Заратустре на своем ложе, взял в руку розовое яблоко, понюхал его и нашел запах его приятным. Тогда подумали звери его, что настало время заговорить с ним.
«О, Заратустра, сказали они, вот уже семь дней, как лежишь ты с закрытыми глазами: не хочешь ли ты, наконец, опять подняться на ноги?
Выйди из пещеры своей: мир ожидает тебя, как сад. Ветер играет тяжелым благоуханием, которое просится к тебе; и все ручьи хотели бы бежать вслед за тобой.
Все вещи тоскуют по тебе., почему ты семь дней оставался один, — выйди из своея пещеры! Все вещи хотят быть твоими врачами!
Разве новое познание снизошло к тебе, горькое, тяжелое? Подобно закисшему тесту, лежал ты, твоя душе поднялась и раздулась за свои пределы.»
«О, звери мои, отвечал Заратустра, продолжайте болтать и позвольте мне слушать вас! Меня освежает ваша болтовня: где болтают, там мир уже простирается предо мною, как сад.
Как приятно, что есть слова и звуки: не есть ли слове и звуки радуга и призрачные мосты, перекинутые через все, что разъединено навеки?
У каждой души особый мир; для каждой души всякая другая душа потусторонний мир.
Только между самым сходным призрак бывает всего обманчивее; ибо через наименьшую пропасть труднее всего перекинуть мост.
