О, душа моя, я далъ тебѣ право говорить «нѣтъ», какъ буря, и говорить «да», какъ говоритъ «да» отверстое небо: теперь ты тиха, какъ свѣтъ, и спокойно проходишь чрезъ бури отрицанія.
О, душа моя, я возвратилъ тебѣ свободу надъ созданнымъ и неизданнымъ: и кто знаетъ, какъ ты ее знаешь, радость будущаго?
О, душа моя, я училъ тебя презрѣнію, но не тому, что приходитъ, какъ червоточина, а великому, любящему презрѣнію, которое больше всего любитъ тамъ, гдѣ оно больше всего презираетъ,
О, душа моя, я училъ тебя такъ убѣждать, чтобы ты самыя основанія притягивала къ себѣ: подобно солнцу, убѣждающему даже море подняться на его высоту.
О, душа моя, я снялъ съ тебя всякое послушаніе, колѣнопреклоненіе и раболѣпство; я самъ далъ тебѣ имя «отдыхъ отъ нищиты» и «судьба».
О, душа моя, я далъ тебѣ новыя имена и разноцвѣтный игрушки, я назвалъ тебя «судьбою», «пространствомъ. пространствъ», «пуповиной времени» и «лазоревымъ колоколомъ».
О, душа моя, твоей почвѣ далъ я испить всю мудрость, всѣ новыя вина и даже всѣ незапамятно старыя, крѣпкія вина мудрости.
О, душа моя, всякое солнце изливалъ я на тебя и всякую тьму, и всякое молчаніе и всякое томленіе; — ты вырастала предо мной, какъ виноградный кустъ.
О, душа моя, обильной и тяжелой стоишь ты теперь, какъ виноградный кустъ со вздутыми сосцами и плотными темно-золотистыми гроздьями: —
— стѣсненная и придавленная своимъ счастьемъ, въ ожиданію избытка и стыдясь еще своего ожиданія.
О, душа моя, я дал тебе право говорить «нет», как буря, и говорить «да», как говорит «да» отверстое небо: теперь ты тиха, как свет, и спокойно проходишь чрез бури отрицания.
О, душа моя, я возвратил тебе свободу над созданным и неизданным: и кто знает, как ты ее знаешь, радость будущего?
О, душа моя, я учил тебя презрению, но не тому, что приходит, как червоточина, а великому, любящему презрению, которое больше всего любит там, где оно больше всего презирает,
О, душа моя, я учил тебя так убеждать, чтобы ты самые основания притягивала к себе: подобно солнцу, убеждающему даже море подняться на его высоту.
О, душа моя, я снял с тебя всякое послушание, коленопреклонение и раболепство; я сам дал тебе имя «отдых от нищиты» и «судьба».
О, душа моя, я дал тебе новые имена и разноцветный игрушки, я назвал тебя «судьбою», «пространством. пространств», «пуповиной времени» и «лазоревым колоколом».
О, душа моя, твоей почве дал я испить всю мудрость, все новые вина и даже все незапамятно старые, крепкие вина мудрости.
О, душа моя, всякое солнце изливал я на тебя и всякую тьму, и всякое молчание и всякое томление; — ты вырастала предо мной, как виноградный куст.
О, душа моя, обильной и тяжелой стоишь ты теперь, как виноградный куст со вздутыми сосцами и плотными темно-золотистыми гроздьями: —
— стесненная и придавленная своим счастьем, в ожиданию избытка и стыдясь еще своего ожидания.
