Страница:Ницше Так говорил Заратустра 1913.pdf/279

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

О, душа моя, не существуетъ теперь нигдѣ другой души, болѣе любящей, болѣе объемлющей и болѣе обширной! Гдѣ же будущее и прошедшее были бы ближе другъ къ другу, какъ не у тебя?

О, душа моя, я далъ тебѣ все, и руки мои опустѣли изъ-за тебя: — а теперь! Теперь говоришь ты мнѣ, улыбаясь, полная тоски: «Кто же изъ насъ долженъ благодарить? —

— долженъ ли благодарить дающій, что берущій бралъ у него? Дарить — не есть ли потребность? Брать — не есть ли состраданіе?» —

О, душа моя, я понимаю улыбку твоей тоски: твое чрезмѣрное богатство само простираетъ теперь тоскующія руки!

Твой избытокъ бросаетъ взоры на шумящее море и ищетъ, и ждетъ; тоска отъ чрезмѣрнаго избыткѣ смотритъ изъ смѣющагося неба твоихъ очей!

И поистинѣ, о, душа моя! Кто бы могъ смотрѣть на твою улыбку и не обливаться слезами? Сами ангелы обливаются слезами отъ чрезмѣрной доброты твоей улыбки.

Твоя доброта и чрезмѣрная доброта не хочетъ жаловаться и плакать: и все-таки, о, душа моя, твоя улыбка хочетъ слезъ, и твои дрожащія уста рыданій.

«Развѣ всякій плачъ не есть жалоба? И всякая жалобѣ не есть обвиненіе?» Такъ говоришь ты сама себѣ, и потому хочешь ты, о, душа моя, лучше улыбаться, чѣмъ изливать въ слезахъ свое страданіе —

— въ потокахъ слезъ изливать все свое страданіе объ избыткѣ своемъ и о потребности виноградника въ виноградарѣ и ножѣ его!

Но если не хочешь ты плакать и выплакать свою

Тот же текст в современной орфографии

О, душа моя, не существует теперь нигде другой души, более любящей, более объемлющей и более обширной! Где же будущее и прошедшее были бы ближе друг к другу, как не у тебя?

О, душа моя, я дал тебе всё, и руки мои опустели из-за тебя: — а теперь! Теперь говоришь ты мне, улыбаясь, полная тоски: «Кто же из нас должен благодарить? —

— должен ли благодарить дающий, что берущий брал у него? Дарить — не есть ли потребность? Брать — не есть ли сострадание?» —

О, душа моя, я понимаю улыбку твоей тоски: твое чрезмерное богатство само простирает теперь тоскующие руки!

Твой избыток бросает взоры на шумящее море и ищет, и ждет; тоска от чрезмерного избытке смотрит из смеющегося неба твоих очей!

И поистине, о, душа моя! Кто бы мог смотреть на твою улыбку и не обливаться слезами? Сами ангелы обливаются слезами от чрезмерной доброты твоей улыбки.

Твоя доброта и чрезмерная доброта не хочет жаловаться и плакать: и всё-таки, о, душа моя, твоя улыбка хочет слез, и твои дрожащие уста рыданий.

«Разве всякий плач не есть жалоба? И всякая жалобе не есть обвинение?» Так говоришь ты сама себе, и потому хочешь ты, о, душа моя, лучше улыбаться, чем изливать в слезах свое страдание —

— в потоках слез изливать всё свое страдание об избытке своем и о потребности виноградника в виноградаре и ноже его!

Но если не хочешь ты плакать и выплакать свою