Страница:Ницше Так говорил Заратустра 1913.pdf/301

Материал из Викитеки — свободной библиотеки
Эта страница не была вычитана

не доносятся ли шумъ и клокотанье изъ глубины?» — Заратустра снова молчалъ и прислушивался: тогда онъ услыхалъ долгій, протяжный крикъ, который пучины перебрасывали одна другой, ибо ни одна изъ нихъ не хотѣла оставить его у себя: такъ гибельно звучалъ онъ. «Роковой провозвѣстникъ, сказалъ, наконецъ, Заратустра:, это крикъ о помощи, крикъ человѣка, онъ очевидно исходить изъ чернаго моря Но что мнѣ за дѣло до человѣческой бѣды! Послѣдній грѣхъ, оставленный мнѣ, — знаешь ли ты, какъ называется онъ?»

— «Состраданіемъ! отвѣчалъ прорицатель отъ полноты сердца и поднялъ обѣ руки — о, Заратустра, я иду, чтобъ ввести тебя въ твой послѣдній грѣхъ!»

И едва произнесены были эти слова, какъ вторично раздался крикъ, болѣе протяжный и тоскливый, чѣмъ прежде, и ужа гораздо ближе. «Слышишь? слышишь, о, Заратустра? кричалъ прорицатель, къ тебѣ обращенъ этотъ крикъ, тебя зоветъ онъ: приходи, приходи, приходи, время настало, нельзя терятъ ни минуты!»

Но Заратустра молчалъ, смущенный и потрясенный: наконецъ онъ спросилъ, какъ тотъ, кто колеблется въ себѣ самомъ: «А кто тотъ, который тамъ зоветъ меня?»

«Но ты вѣдь знаешь его, съ раздраженіемъ отвѣчалъ прорицатель, зачѣмъ же ты скрываешься? Это высшій человѣкъ взываетъ къ тебѣ!»

«Высшій человѣкъ? воскликнулъ Заратустра, объятый ужасомъ: чаго хочетъ онъ? Чего хочетъ онъ? Высшій человѣкъ! Чего хочетъ онъ здѣсь?» — и тѣло его покрылось потомъ.

Но прорицатель на отвѣчалъ на испугъ Заратустры, а продолжалъ прислушиваться къ пучинѣ. Когда же

Тот же текст в современной орфографии

не доносятся ли шум и клокотанье из глубины?» — Заратустра снова молчал и прислушивался: тогда он услыхал долгий, протяжный крик, который пучины перебрасывали одна другой, ибо ни одна из них не хотела оставить его у себя: так гибельно звучал он. «Роковой провозвестник, сказал, наконец, Заратустра:, это крик о помощи, крик человека, он очевидно исходить из черного моря Но что мне за дело до человеческой беды! Последний грех, оставленный мне, — знаешь ли ты, как называется он?»

— «Состраданием! отвечал прорицатель от полноты сердца и поднял обе руки — о, Заратустра, я иду, чтоб ввести тебя в твой последний грех!»

И едва произнесены были эти слова, как вторично раздался крик, более протяжный и тоскливый, чем прежде, и ужа гораздо ближе. «Слышишь? слышишь, о, Заратустра? кричал прорицатель, к тебе обращен этот крик, тебя зовет он: приходи, приходи, приходи, время настало, нельзя терят ни минуты!»

Но Заратустра молчал, смущенный и потрясенный: наконец он спросил, как тот, кто колеблется в себе самом: «А кто тот, который там зовет меня?»

«Но ты ведь знаешь его, с раздражением отвечал прорицатель, зачем же ты скрываешься? Это высший человек взывает к тебе!»

«Высший человек? воскликнул Заратустра, объятый ужасом: чего хочет он? Чего хочет он? Высший человек! Чего хочет он здесь?» — и тело его покрылось потом.

Но прорицатель на отвечал на испуг Заратустры, а продолжал прислушиваться к пучине. Когда же