блазнило и привело меня къ ученію твоему. И, поистинѣ, собственною кровью умножилъ я себѣ собственное знаніе!»
«Какъ доказываетъ очевидность», перебилъ Заратустра; ибо кровь все еще текла по обнаженной рукѣ совѣстливаго духомъ. Ибо десять піявокъ впились въ нее.
«О, странный товарищъ, сколь многому научаетъ меня эта очевидность, т. е. ты самъ! И, быть можетъ, на все слѣдовало бы мнѣ влить въ твои строгія уши!
Ну, что-жъ! Разстанемся здѣсь! Но мнѣ очень хотѣлось бы опять встрѣтиться съ тобой. Тамъ вверху идетъ дорога къ пещерѣ моей: сегодня ночью будешь ты тамъ желаннымъ гостемъ моимъ!
Мнѣ хотѣлось бы также полечить тѣло твое, на которое наступилъ ногой Заратустра: объ этомъ я подумаю. А теперь меня поспѣшно отзываетъ отъ тебя крикъ о помощи».
Такъ говорилъ Заратустра.
Но когда Заратустра обогнулъ скалу, онъ увидѣлъ внизу, недалеко отъ себя, на ровной дорогѣ, человѣка, который трясся, какъ бѣснующійся, и наконецъ бросился животомъ на землю. «Стой! сказалъ тогда Заратустра въ сердцѣ твоемъ, должно быть это высшій человѣкъ, отъ наго исходилъ этотъ мучительный крикъ
блазнило и привело меня к учению твоему. И, поистине, собственною кровью умножил я себе собственное знание!»
«Как доказывает очевидность», перебил Заратустра; ибо кровь всё еще текла по обнаженной руке совестливого духом. Ибо десять пиявок впились в нее.
«О, странный товарищ, сколь многому научает меня эта очевидность, т. е. ты сам! И, быть может, на всё следовало бы мне влить в твои строгия уши!
Ну, что ж! Расстанемся здесь! Но мне очень хотелось бы опять встретиться с тобой. Там вверху идет дорога к пещере моей: сегодня ночью будешь ты там желанным гостем моим!
Мне хотелось бы также полечить тело твое, на которое наступил ногой Заратустра: об этом я подумаю. А теперь меня поспешно отзывает от тебя крик о помощи».
Так говорил Заратустра.
Но когда Заратустра обогнул скалу, он увидел внизу, недалеко от себя, на ровной дороге, человека, который трясся, как беснующийся, и наконец бросился животом на землю. «Стой! сказал тогда Заратустра в сердце твоем, должно быть это высший человек, от наго исходил этот мучительный крик
