Не пой, ты птица луговъ, о, душа моя! Не говори даже шопотомъ! Смотри — кругомъ тишина! старый полдень спить, онъ шевелить губами: не пьетъ ли онъ сейчасъ каплю счастія —
— старую, потемнѣвшую каплю золотого счастія, золотого вина? Счастье пробѣгаетъ по немъ, его счастье смѣется. Такъ смѣется богъ. Тише!
«Для счастья, какъ мало надо для счастья!» Такъ говорилъ я когда-то и считалъ себя мудрымъ. Но это была хула, этому научился я теперь. Мудрые безумцы говорятъ лучше.
Ибо все самое малое, самое тихое, самое легкое, шорохъ ящерицы, дуновеніе, мгновеніе, мигъ — малое количество составляетъ качество лучшаго счастья. Тише!
— Что случилось со мною: слушай! Не улетѣло ли время? Не падаю ли я? Не упалъ ли я — въ колодезь вѣчности?
— Что происходитъ со мною? Тише! Меня кольнуло о, горе! — въ сердце? Въ самое сердце! О, разбейся, разбейся, сердце, послѣ такого счастья, послѣ такого укола:
— Какъ? Не сталъ ли міръ сейчасъ совершененъ? Круглымъ и зрѣлымъ? О, золотой круглый дискъ — куда летитъ онъ? Развѣ я бѣгу за нимъ! Тише!
Тише» — (тутъ Заратустра потянулся и почувствовалъ, что спитъ).
«Веюѣ. лай, ты, сонливецъ! говорилъ онъ самому себѣ. Ты, спящій въ полдень! Ну, вставайте, вы, старый ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конецъ пути остался вамъ.
Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вѣчности! Ну, леталай теперь, мое старое сердце!
Не пой, ты птица лугов, о, душа моя! Не говори даже шёпотом! Смотри — кругом тишина! старый полдень спить, он шевелить губами: не пьет ли он сейчас каплю счастья —
— старую, потемневшую каплю золотого счастья, золотого вина? Счастье пробегает по нём, его счастье смеется. Так смеется бог. Тише!
«Для счастья, как мало надо для счастья!» Так говорил я когда-то и считал себя мудрым. Но это была хула, этому научился я теперь. Мудрые безумцы говорят лучше.
Ибо всё самое малое, самое тихое, самое легкое, шорох ящерицы, дуновение, мгновение, миг — малое количество составляет качество лучшего счастья. Тише!
— Что случилось со мною: слушай! Не улетело ли время? Не падаю ли я? Не упал ли я — в колодезь вечности?
— Что происходит со мною? Тише! Меня кольнуло о, горе! — в сердце? В самое сердце! О, разбейся, разбейся, сердце, после такого счастья, после такого укола:
— Как? Не стал ли мир сейчас совершенен? Круглым и зрелым? О, золотой круглый диск — куда летит он? Разве я бегу за ним! Тише!
Тише» — (тут Заратустра потянулся и почувствовал, что спит).
«Веюе. лай, ты, сонливец! говорил он самому себе. Ты, спящий в полдень! Ну, вставайте, вы, старый ноги! Уже пора, давно пора, еще добрый конец пути остался вам.
Теперь вы выспались, долго ли спали вы? Половину вечности! Ну, леталай теперь, мое старое сердце!
