Кривымъ путемъ приближаются всѣ хорошія вещи къ цѣли своей. Онѣ выгибаются, какъ кошки, онѣ мурлычатъ отъ близкаго счастья своего, — всѣ хорошія вещи смѣются.
Походка обнаруживаетъ, идетъ ли кто уже по пути своему: смотрите, какъ я иду! Но кто приближается къ цѣли своей; тотъ танцуетъ.
И, поистинѣ, статуей не сдѣлался я, еще не стою я неподвижнымъ, тупымъ и окаменѣлыми, какъ столбъ; я люблю быстрый бѣгъ.
И хотя есть на землѣ трясина и густая печаль: но у кого легкія ноги, тотъ бѣжитъ поверхъ тины и танцуетъ, какъ на разчищенномъ льду,
Поднимайте сердца ваши, братья мои, выше, все выше! И не забывайте также и ногъ! Поднимайте также и ноги ваши, вы, хорошіе танцоры, а еще лучше: стойте на головахъ!
Этотъ вѣнокъ смѣющагося, этотъ вѣнокъ изъ розъ: ясамъ надѣли на себя, этотъ вѣнокъ я самъ призналъ священнымъ свой смѣхъ. Никого другого не нашелъ я теперь достаточно сильными для этого.
Заратустра танцоръ, Заратустра легкій, машущій крыльями, готовый летѣть, манящій всѣхъ птицъ, проворный, божественно легкій: —
Заратустра прорицатель, Заратустра емѣющіНея, не нетерпѣливый, не безусловный, любящій прыжки; я самъ надѣли на себя этотъ вѣнокъ!
Кривым путем приближаются все хорошие вещи к цели своей. Они выгибаются, как кошки, они мурлычат от близкого счастья своего, — все хорошие вещи смеются.
Походка обнаруживает, идет ли кто уже по пути своему: смотрите, как я иду! Но кто приближается к цели своей; тот танцует.
И, поистине, статуей не сделался я, еще не стою я неподвижным, тупым и окаменелыми, как столб; я люблю быстрый бег.
И хотя есть на земле трясина и густая печаль: но у кого легкие ноги, тот бежит поверх тины и танцует, как на расчищенном льду,
Поднимайте сердца ваши, братья мои, выше, всё выше! И не забывайте также и ног! Поднимайте также и ноги ваши, вы, хорошие танцоры, а еще лучше: стойте на головах!
Этот венок смеющегося, этот венок из роз: ясам надели на себя, этот венок я сам признал священным свой смех. Никого другого не нашел я теперь достаточно сильными для этого.
Заратустра танцор, Заратустра легкий, машущий крыльями, готовый лететь, манящий всех птиц, проворный, божественно легкий: —
Заратустра прорицатель, Заратустра емеющиНея, не нетерпеливый, не безусловный, любящий прыжки; я сам надели на себя этот венок!
