Поднимайте сердца ваши, братья мои, выше! все выше! И на забывайте также и ногъ! Поднимайте также и ноги ваши, вы, хорошіе танцоры, а еще лучше: стойте на головахъ!
Существуютъ и въ части тяжеловѣсные звѣри, есть неуклюжіе отъ рожденья. Они дѣлаютъ смѣшныя усилія, какъ слонъ, старающійся стоять на головѣ.
Но лучше быть смѣшнымъ отъ счастья, чѣмъ смѣшнымъ отъ несчастья, лучше неуклюже танцовать, чѣмъ ходить хромая. Учитесь же у мудрости моей; даже у худшей вещи есть двѣ хорошія обратный стороны, —
— даже у худшей вещи есть хорошія ноги для танцевъ: такъ учитесь же вы сами, о, высшіе люди, становится на настоящія ноги свои!
Забудьте же о скорби и о всякой печали толпы! О, какими печальными кажутся мнѣ сегодня народные шуты. Но это «сегодня» принадлежитъ толпѣ.
Подражайте вѣтру, когда вырывается онъ изъ своихъ горныхъ ущелій: подъ звуки собственной свирѣли хочетъ онъ танцовать, моря дрожатъ и прыгаютъ подъ стопами его.
Хвала доброму, неукротимому духу, который даетъ крылья осламъ, который доитъ львицъ, который приходитъ, какъ ураганъ, до всякаго «сегодня» и для всякой толпы. —
Поднимайте сердца ваши, братья мои, выше! всё выше! И на забывайте также и ног! Поднимайте также и ноги ваши, вы, хорошие танцоры, а еще лучше: стойте на головах!
Существуют и в части тяжеловесные звери, есть неуклюжие от рожденья. Они делают смешные усилия, как слон, старающийся стоять на голове.
Но лучше быть смешным от счастья, чем смешным от несчастья, лучше неуклюже танцевать, чем ходить хромая. Учитесь же у мудрости моей; даже у худшей вещи есть две хорошие обратный стороны, —
— даже у худшей вещи есть хорошие ноги для танцев: так учитесь же вы сами, о, высшие люди, становится на настоящие ноги свои!
Забудьте же о скорби и о всякой печали толпы! О, какими печальными кажутся мне сегодня народные шуты. Но это «сегодня» принадлежит толпе.
Подражайте ветру, когда вырывается он из своих горных ущелий: под звуки собственной свирели хочет он танцевать, моря дрожат и прыгают под стопами его.
Хвала доброму, неукротимому духу, который дает крылья ослам, который доит львиц, который приходит, как ураган, до всякого «сегодня» и для всякой толпы. —
