Хорошаго сна искали себѣ и увѣнчанной маками добродѣтели!
Для всѣхъ этихъ прославленныхъ мудрецовъ каѳедры мудрость была сномъ безъ сновидѣній: они не знали лучшаго смысла жизни.
И теперь еще встрѣчаются люди, похожіе на этого проповѣдника добродѣтели, не всегда однако такіе же честные: но ихъ время прошло. И не долго стоять имъ, какъ уже будутъ они лежать.
Блаженны сонливые: ибо скоро заснутъ они».
Такъ говорилъ Заратустра.
«Однажды Заратустра направилъ мечту свою по ту сторону человѣка, подобно всѣмъ мечтающимъ о другомъ мірѣ. Актомъ страдающаго и измученнаго бога показался тогда мнѣ міръ.
Сномъ показался тогда мнѣ міръ, и поэтическимъ твореніемъ бога: разноцвѣтнымъ дымомъ предъ очами недовольнаго бога.
Добро и зло, и радость и страданіе, и я и ты — все показалось мнѣ разноцвѣтнымъ дымомъ предъ очами творца. Отвратить взоръ свой отъ себя захотѣлъ творецъ, — и тогда создалъ онъ міръ.
Опьяняющей радостью служитъ для страдающаго — отвратить взоръ отъ страданія своего и забыться. Опьяняющей радостью и самозабвеніемъ казался мнѣ нѣкогда міръ.
Хорошего сна искали себе и увенчанной маками добродетели!
Для всех этих прославленных мудрецов кафедры мудрость была сном без сновидений: они не знали лучшего смысла жизни.
И теперь еще встречаются люди, похожие на этого проповедника добродетели, не всегда однако такие же честные: но их время прошло. И недолго стоять им, как уже будут они лежать.
Блаженны сонливые: ибо скоро заснут они».
Так говорил Заратустра.
«Однажды Заратустра направил мечту свою по ту сторону человека, подобно всем мечтающим о другом мире. Актом страдающего и измученного бога показался тогда мне мир.
Сном показался тогда мне мир, и поэтическим творением бога: разноцветным дымом пред очами недовольного бога.
Добро и зло, и радость и страдание, и я и ты — все показалось мне разноцветным дымом пред очами творца. Отвратить взор свой от себя захотел творец, — и тогда создал он мир.
Опьяняющей радостью служит для страдающего — отвратить взор от страдания своего и забыться. Опьяняющей радостью и самозабвением казался мне некогда мир.