Итакъ живите вы своей жизнью повиновенія и войны! Что пользы въ долгой жизни! Какой воинъ хочетъ, чтобы щадили его!
Я не щажу васъ, я люблю васъ всѣмъ сердцемъ, мои собратья по войнѣ!»
Такъ говорилъ Заратустра.
«Кое-гдѣ существуютъ еще народы и стада, но не у насъ, мои братья: у насъ есть государства.
Государство? Что это такое? Теперь слушайте меня, ибо теперь я скажу вамъ свое слово о смерти народовъ.
Государствомъ называется самое холодное изъ всѣхъ холодныхъ чудовищъ. Холодно лжетъ оно; и эта ложь ползетъ изъ устъ его: «Я, государство, составляю народъ».
Это — ложь! Созидателями были тѣ, кто создали народы и дали имъ вѣру и любовь: такъ служили они жизни.
Разрушители это тѣ, кто ставитъ ловушки для многихъ и называетъ ихъ государствомъ: они навѣсили имъ мечъ и навязали имъ сотни желаній.
Гдѣ еще существуетъ народъ, не понимаетъ онъ государства и ненавидитъ его, какъ дурной глазъ и нарушеніе обычаевъ и правъ.
Это знаменіе даю я вамъ: каждый народъ говоритъ на своемъ языкѣ о добрѣ и злѣ: этого языка не по-
Итак живите вы своей жизнью повиновения и войны! Что пользы в долгой жизни! Какой воин хочет, чтобы щадили его!
Я не щажу вас, я люблю вас всем сердцем, мои собратья по войне!»
Так говорил Заратустра.
«Кое-где существуют еще народы и стада, но не у нас, мои братья: у нас есть государства.
Государство? Что это такое? Теперь слушайте меня, ибо теперь я скажу вам свое слово о смерти народов.
Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно; и эта ложь ползет из уст его: «Я, государство, составляю народ».
Это — ложь! Созидателями были те, кто создали народы и дали им веру и любовь: так служили они жизни.
Разрушители это те, кто ставит ловушки для многих и называет их государством: они навесили им меч и навязали им сотни желаний.
Где еще существует народ, не понимает он государства и ненавидит его, как дурной глаз и нарушение обычаев и прав.
Это знамение даю я вам: каждый народ говорит на своем языке о добре и зле: этого языка не по-
