рятъ — они не знаютъ ничего лучшаго на землѣ, какъ спать съ женщиной.
Грязь на днѣ ихъ души; и горе, если у грязи ихъ есть еще духъ!
О, еслибъ вы совершенны были, по крайней мѣрѣ, какъ звѣри! Но звѣрямъ принадлежитъ невинность.
Развѣ я совѣтую вамъ убивать свои чувства? Я совѣтую вамъ невинность чувствъ.
Развѣ цѣломудріе я совѣтую вамъ? У иныхъ цѣломудріе есть добродѣтель, но у многихъ почти что порокъ.
Они, быть можетъ, воздерживаются: но песъ чувственности проглядываетъ, съ завистью, во всемъ, что они дѣлаютъ.
Даже до высотъ ихъ добродѣтели и вплоть до суроваго духа ихъ слѣдуетъ за ними это животное и его вражда.
И какъ ловко умѣетъ песъ чувственности молить о духѣ, когда ему отказываютъ въ тѣлѣ!
Вы любите трагедіи и все, что раздираетъ сердце? Но я отношусь недовѣрчиво къ вашему псу.
У васъ слишкомъ жестокіе глаза, и вы похотливо смотрите на страдающихъ. Не переодѣлось ли только ваше сладострастіе, и теперь называется состраданіемъ?
И это знаменіе даю я вамъ: многіе, желавшіе изгнать своего дьявола, сами вошли при этомъ въ свиней.
Кому тягостно цѣломудріе, тому надо его отсовѣтовать: чтобы оно не сдѣлалось путемъ въ преисподнюю, т. е. грязью и похотью души.
Развѣ я говорю о грязныхъ вещахъ? По моему, это не есть еще худшее.
рят — они не знают ничего лучшего на земле, как спать с женщиной.
Грязь на дне их души; и горе, если у грязи их есть еще дух!
О, если б вы совершенны были, по крайней мере, как звери! Но зверям принадлежит невинность.
Разве я советую вам убивать свои чувства? Я советую вам невинность чувств.
Разве целомудрие я советую вам? У иных целомудрие есть добродетель, но у многих почти что порок.
Они, быть может, воздерживаются: но пес чувственности проглядывает, с завистью, во всём, что они делают.
Даже до высот их добродетели и вплоть до сурового духа их следует за ними это животное и его вражда.
И как ловко умеет пес чувственности молить о духе, когда ему отказывают в теле!
Вы любите трагедии и всё, что раздирает сердце? Но я отношусь недоверчиво к вашему псу.
У вас слишком жестокие глаза, и вы похотливо смотрите на страдающих. Не переоделось ли только ваше сладострастие, и теперь называется состраданием?
И это знамение даю я вам: многие, желавшие изгнать своего дьявола, сами вошли при этом в свиней.
Кому тягостно целомудрие, тому надо его отсоветовать: чтобы оно не сделалось путем в преисподнюю, т. е. грязью и похотью души.
Разве я говорю о грязных вещах? По-моему, это не есть еще худшее.
