V. Новая жизнь есть жизнь радостная и счастливая.
Вполне понятно, что человек, живущий в условиях греховности, не может быть счастливым и радостным. Жизнь без сознательной цели — сама по себе безрадостна.
Все дела и начинания без определенной цели становятся тягостными.
Эта тяжесть усугубляется неудачами и печалями жизни.
На фоне всего этого редкие и мимолетные радости и удовольствия жизни оставляют после себя горечь разочарования.
Но другое несет с собою новая жизнь!
Проливая свет на конечную цель жизни, давая человеку уверенность в вечном спасении и непрестанном пребывании и водительстве Бога, Евангелие проливает в сердце человека истинную радость и истинное счастье. Эта радость ярко сияет в повседневной жизни человека, во время его обычного труда. Эта радость называется «совершенною», так как она превосходит всякую другую радость. Радость «ветхой» жизни рассеивается при первом же дуновении какого-либо ветра испытаний. Радость «новой жизни» несокрушима при самых страшных переживаниях на земном пути.
Христос заповедует эту радость, когда говорит: «Блаженны вы, когда будут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня; радуйтесь и веселитесь, ибо велика ваша награда на небесах» (Матф. 5, 11 — 12). Ученики, получив «новую жизнь», вполне осуществляют слова Христа: они радовались, когда за имя Господа удостоивались принять бесчестие (Деян. 5, 41); они, находясь в тюрьмах, радостно пели (Деян. 16, 25); и, наконец, они утверждают, что радость характеризовала их постоянное самочувствие (2 Кор. 6, 9 — 10): «нас огорчают, а мы всегда радуемся; мы нищи, но многих обогащаем; мы ничего не имеем, но всем обладаем».
Эта радость не остается при них, но сообщается ими и всем ближним. Проповедуя о Христе и спасении и обращая души к Господу, они тем самым вливали радость в сердца других труждающихся и обремененных. И сколько миллионов мрачных и пасмурных людей они сделали радующимися и торжествующими! Их радость не тускнела и перед самой смертью: с восторгом и пением псалмов шли они на костры Нероновых садов.
Да и сама смерть для них представлялась «приобретением», — переходом из юдоли плача в обитель истинной, непрекращающейся радости. Для них новая жизнь, хотя и полная непрерывной борьбы, была периодом сплошного счастья. По ту сторону земного существования это счастье получило у них наименование блаженства. Таким образом, новая жизнь не только радостная, во и счастливая жизнь, и притом — бесконечно счастливая, или вечно блаженная жизнь.
