пробитыя гвоздиками изъ серебра, или золота. Авторъ противъ сего извѣстія возражаетъ два раза: на стр. 14 тѣмъ, что „Французскія бѣличьи ушки вызваны на кукольной театръ подобно Нѣмецкимъ; Нѣмецкія граматеи видѣли сходство между Шведскимъ öra и своимъ ohr, а нѣкоторымъ изъ нихъ могли быть еще извѣстны и книжныя преданія объ ушкахъ бѣлокъ и другихъ животныхъ (подлинно невѣжды по преданіямъ книжнымъ знали, что у животныхъ есть ушки или уши.) и на стр. 350 тѣмъ, что ни одинъ современникъ о кожаныхъ монетахъ Лудовика IX не упоминаетъ, а между тѣмъ дошли до насъ обыкновенныя монеты съ надписью имени и съ изображеніемъ фигуры Бланки, матери Лудовика Святаго, управлявшей Королевствомъ во время Рыцарскихъ походовъ сына.“
Первое возраженіе на стр. 14 столь слабо, что не стоитъ разбора. Авторъ повторяетъ, что изобрѣтеніе ушковъ съ серебреными гвоздиками принадлежитъ запоздалому Нѣмцу Нейштадту (см. No 34), жившему въ XVI столѣтіи, повѣримъ; но какимъ образомъ сей Нейштадтъ могъ этою баснею заразить всю Европу, какимъ образомъ могъ онъ сообщить свою басню Жану д’Ипресъ, жившему и вѣро-
пробитые гвоздиками из серебра, или золота. Автор против сего известия возражает два раза: на стр. 14 тем, что «Французские беличьи ушки вызваны на кукольной театр подобно Немецким; Немецкия граматеи видели сходство между Шведским öra и своим ohr, а некоторым из них могли быть еще известны и книжные предания об ушках белок и других животных (подлинно невежды по преданиям книжным знали, что у животных есть ушки или уши.) и на стр. 350 тем, что ни один современник о кожаных монетах Лудовика IX не упоминает, а между тем дошли до нас обыкновенные монеты с надписью имени и с изображением фигуры Бланки, матери Лудовика Святого, управлявшей Королевством во время Рыцарских походов сына.»
Первое возражение на стр. 14 столь слабо, что не стоит разбора. Автор повторяет, что изобретение ушков с серебреными гвоздиками принадлежит запоздалому Немцу Нейштадту (см. No 34), жившему в XVI столетии, поверим; но каким образом сей Нейштадт мог этою баснею заразить всю Европу, каким образом мог он сообщить свою басню Жану д’Ипрес, жившему и веро-
