вмѣстѣ составляютъ значительную массу иноземнаго населенія, которая, частію, оставаясь на постоянное жительство и принимая подданство, русѣетъ, а частію, пріѣзжая изъ-за границы и возвращаясь туда, мѣняется въ своемъ составѣ. Наконецъ, немаловажная доля во всей этой массѣ принадлежитъ евреямъ, которые, еще съ прошедшаго столѣтія, получили право водворяться на постоянное жительство во всѣхъ мѣстахъ Новороссійскаго края. Только изъ Севастополя и Николаева были они выселены въ 1837 году. Вообще, впрочемъ, должно замѣтить, что какъ русское начало и русскій языкъ, уже по своему гражданскому и общественному значенію, преобладаютъ въ этой массѣ разноплеменнаго наброда, то большая часть инородцевъ, особенно во второмъ и третьемъ поколѣніи, усвояютъ постепенно болѣе и болѣе нашъ языкъ и національность.
Тѣмъ не менѣе, понятно, что въ этой смѣси народонаселенія, русскій языкъ, хотя и господствующій и сдѣлавшійся отечественнымъ для многихъ инородцевъ, не сохраняется однако въ чистотѣ своей, а подверженъ разнымъ измѣненіямъ. Характеръ этихъ измѣненій заключается въ случайности, произвольности и въ отсутствіи такихъ, коренныхъ и повсюду у себя однообразныхъ, формъ и особенностей, какими напримѣръ новгородское нарѣчіе отличается отъ московскаго. Это отъ того, что въ Новороссійскомъ краѣ, при большомъ числѣ обрусѣлыхъ инородцевъ, нѣтъ единства въ составѣ русскаго народонаселенія. По этому, и въ языкѣ нѣтъ постояннаго образца, который бы, въ самомъ обществѣ, освященъ былъ общимъ употребленіемъ и внѣдрялся въ па-
