По сїе время всѣ, кто только ни писалъ, пишутъ сїю болѣзнь неприлипчивою или незаразительною. Я по сихъ поръ считалъ сїе справедливо, а сей годъ, вникая обстоятельно, опытомъ узналъ совсѣмъ особливо. Не столько переходитъ ядъ или зараза отъ скота къ людямъ, но человѣкъ отъ человѣка точно заражается, утверждаетъ сїе Омской округи деревня Бекишева, первое поселянинъ въ Іюлѣ мѣсяцѣ прошлаго 1790 года заразился отъ лошади слѣдующимъ образомъ: лишась любимой лошади, бился надъ ней, ложась на нее плакалъ, заболѣлъ, показалась язва и умеръ. Сего обмывая и вынося двое заразились, которыхъ я отъ смерти избавилъ. По моемъ отбытїи отъ сихъ еще двое заразились и умерли. Второе, въ деревнѣ Сычевой Тобольской округи, отъ лошади заразился отецъ, отъ него сынъ, отъ нихъ еще двое и померли, а другїе взявъ
По сие время все, кто только ни писал, пишут сию болезнь неприлипчивою или незаразительною. Я по сих пор считал сие справедливо, а сей год, вникая обстоятельно, опытом узнал совсем особливо. Не столько переходит яд или зараза от скота к людям, но человек от человека точно заражается, утверждает сие Омской округи деревня Бекишева, первое поселянин в Июле месяце прошлого 1790 года заразился от лошади следующим образом: лишась любимой лошади, бился над ней, ложась на нее плакал, заболел, показалась язва и умер. Сего обмывая и вынося, двое заразились, которых я от смерти избавил. По моем отбытии от сих еще двое заразились и умерли. Второе, в деревне Сычевой Тобольской округи от лошади заразился отец, от него сын, от них еще двое и померли, а другие, взяв
