Соколов. — С кем из русских вы встречались после переговоров с Варбургом? Вы сколько дней пробыли еще в Стокгольме?
Протопопов. — С утра до послезавтра.
Соколов. — В эти полутора суток кого вы еще видели из русских?
Протопопов. — Там живет Марков, журналист.
Соколов. — Не встречались ли с кн. Бебутовым?
Протопопов. — Да.
Соколов. — Вы не были знакомы с ним раньше?
Протопопов. — Нет, не помню.
Соколов. — А как вы встретились?
Протопопов. — В гостинице, в холле.
Соколов. — Вы подошли к нему?
Протопопов. — Нет, ни в каком случае не я. Наверно он ко мне подошел, но я помню — Бебутов. Эта фамилия осталась у меня в памяти.
Соколов. — Он не принимал участия, чтобы устроить собеседование с Варбургом?
Протопопов. — Не помню.
Соколов. — Но возможно, что он принимал участие?
Протопопов. — Не знаю.
Соколов. — О чем вы говорили? Политические темы затрагивались?
Протопопов. — Я мельком помню фамилию, но я его не узнал бы, если бы увидел.
Соколов. — Я не имею больше вопросов.
Завадский. — Можете ли вы сказать, когда вы были министром внутренних дел, на вас были попытки влиять со стороны Распутина, Вырубовой, Андроникова и др.?
Протопопов. — Это определенно. Но никоим образом никаких дел и никаких денежных дел я по своему званию не имел.
Завадский. — Например, Распутин просит, чтобы вы сделали губернатором такого-то.
Протопопов. — Это постоянно бывало. Масса записок было. Ведь получишь бог знает сколько из них ⅞ совершенно невозможные и безобразные.
Завадский. — Я считаю, что в России всякий министр, даже не министр, а начальствующая часть получает записки от знакомых и может их исполнять или не исполнять, но получать от Распутина было другое дело. Он давил на министров, потому что он был, как вы говорили, челядинец.
Протопопов. — Он на меня особенно не давил, а просто писал: «Милай, дорогой»… а потом безобразие какое-нибудь. Это совершенно верно.
