то его превосходительство был у министра юстиции и подробно ему доложил соображения департамента полиции, изложенные в составленной специально для того особым отделом справке. И министр юстиции согласился считать переписку оконченной, вполне удовлетворившись представленным ему объяснением. Поэтому Джунковский поставил об этом в известность господина министра внутренних дел, оставив всю переписку у себя. Затем И. Г. Щегловитов вчера, при личном свидании с господином министром внутренних дел, обо всем этом подтвердил его превосходительству. В виду этого я, по полномочию министра внутренних дел, 13 марта обо всем этом поставил в известность действительного статского советника Лядова. К делу». Значит, как видите, в виду того, что Комиссаров писал о том, что она едет, должны были сказать в подробностях. Я все факты сообщил Джунковскому, а Джунковский сказал: «Что вы сами запрашиваете, а между тем это для дела может иметь большое значение. Ну, заграницей Бродский, проваленный сотрудник, он, видимо, предаст для того, чтобы снискать внимание известных организаций, чтобы к нему особых требований не предъявлялось. Считать с Бродским эту систему законченной.
Щеголев. — А с Шорниковой в этот момент как было решено?
Белецкий. — Не трогать ее. Даже не посылать ей денег. Она все время находилась в полной неизвестности.
Щеголев. — Комиссаров вас бомбардирует письмами.
Белецкий. — Я ни на одно письмо не отвечаю.
Щеголев. — Министр юстиции согласился считать переписку законченной. По этому поводу, вы официально не должны были отвечать. Но что вы могли ответить Комиссарову, какую позицию по отношению к Шорниковой должно принять?
Белецкий. — Мы не ответили ничего. В виду этого, Комиссаров сделал отвод на департамент полиции. Мы, со стороны департамента, считали, что подобного рода дела о сотрудниках должны разрешать начальники охранных отделений или районных охранных отделений, пользовавшиеся известным влиянием, не доводя до департамента полиции. И решили к делу Шорниковой приступить только тогда, когда узнали, что она не хочет больше там жить, что она уедет. Комиссаров пишет, что она собирается ехать, он не пишет, что она едет. Он пишет, что она находится в тяжелом положении.
Председатель (просматривает бумаги). — Следовательно, в то время, как вы были в Костроме, повидимому, Комиссаров начинает беспокоиться. Шорникова рвется в Петербург, он ее удерживает, удержать не может. Запрашивает телеграммой в Петербург, следует ли удерживать. Вас нет в Петербурге, и вице-директор Кафафов телеграфирует вам, в Кострому, прося указать, что телеграфировать полковнику Комиссарову?
