Щеголев. — 9 июня телеграфирует, наконец, 12-го телеграфирует, что Шорникова 11 июня выехала в Петербург, не дождавшись никакого ответа. Как вы смотрели на дело? Вы не участвовали в зарождении дела; но ведь ясно, что если бы Бродского и Шорниковой не было, этого дела не удалось бы создать?
Белецкий. — Я уже доложил до вашего прихода, почему я так интересовался. Какие соображения заставили дойти до государя императора, я также представил свои соображения. Я даже об этом деле вспомнил сам.
Председатель (просматривая бумаги). — Здесь есть какая-то записочка черновая по делу. Помощник начальника петербургского охранного отделения, подполковник Еленский, упоминает о наказе.
Белецкий. — Этот наказ был в охранном отделении.
Председатель. — Часть войска петербургского гарнизона была привлечена к дознанию. Но это не подлинник, а копия; наказ был доставлен охранному отделению Шорниковой. Подлинный наказ с революционной печатью, хотя и был обыск у нижних чинов и у кого-то из членов Государственной Думы, при обыске не обнаружен.
Щеголев. — У Озоля в кармане остался. Нельзя было взять. А так как по делу требовались вещественные доказательства, Камышанский представил наказ, доставленный ему Герасимовым, и он фигурировал в деле, в качестве отобранного. Это Шорникова сняла две копии. Одна была написана от руки, солдаты плохо разбирали. Один экземпляр она дала солдатам, другой Герасимову. Затем она пришла с солдатами и это было передано Озолю, а он положил в карман. Тут был большой скандал для власти, не оказалось самого главного вещественного документа. Тогда дали из охранного отделения второй экземпляр и на основании этого документа провалили Озоля.
Белецкий. — Озоль у нас сотрудником не состоял, но мы ничего не предпринимали, если не ошибаюсь, не предпринимали никаких мер для того, чтобы восстановить значение Озоля, когда начали появляться слухи о том, что он был сотрудником нашим.
Председатель. — На самом деле, он не был? Вы молчали — пусть себе его подозревают?
Белецкий. — Мы молчали для того, чтобы дело не возникло.
Председатель. — Т.-е. революционная партия напала на ложный след?
Белецкий. — Это тот документ, который показывался членам 3-й Государственной Думы, когда они явились к Щегловитову и знакомились со следственным материалом.
Председатель. — Т.-е. документ, полученный из охранного отделения. (Просматривает бумаги.) Дальше, 9 июня тот же Комиссаров пишет, что она нервничает, он просит указаний. Она
