в просьбе, так как уже три года, как я нищенствую. С января 1907 года я поступила сотрудницей в Петербургское охранное отделение на жалование 50 руб. в месяц, считая в этот счет все расходы на извозчика и тому подобное. Работала в социал-демократической организации в качестве секретаря военной организации, работала вполне добросовестно, будучи секретарем. Я знала лично членов Центрального Комитета, которые находились в это время в Петербурге, всех представителей солдат военной организации; все связи, все явки военных организаций в России, а также военный архив находились у меня». Вы знаете, что он находился в охранном отделении?
Виссарионов. — Нет, я не знаю этого.
Председатель. — «Все эти сведения я точно и аккуратно передавала в охранное отделение, а также лично присутствовала на всех районных собраниях, летучках и заседаниях, так что всегда была в курсе дел. В начале мая, на районном собрании в Лесном, было решено отправить депутацию солдат в социал-демократическую фракцию с воззванием о вооруженном восстании. Так как я знала заранее, то и предупредила охранное отделение, что я пойду с солдатами во фракцию, и так как у нас было решено, что обысков и арестов не будет без того, чтобы не предупредить меня. Но дело произошло иначе. Едва мы вышли из фракции, то явилась полиция и произвела обыск и арест; на другой день охранное отделение арестовало матроса Архипова, который рассказал все, что повлекло общий провал, в том числе и меня, и мне пришлось перейти на нелегальное положение и, так как я была сильно провалена, то работу продолжать не могла и, имея только в кармане 35 рублей, я принуждена была покинуть Петербург. Все эти годы я жила в нищете, что могут подтвердить полковник Калинин в Казани и полковник Критский в Самаре, которые мне помогали и давали на хлеб, иначе бы я умерла с голоду. На место, особенно казенное, мне нельзя поступать было в Казани и Самаре, так как меня знала полиция за революционную деятельницу. От постоянного волнения за свою участь я стала совершенно больна и, кроме того, нищета так повлияла на мое здоровье, что мне необходимо лечиться, потому я обращаюсь к вам, ваше превосходительство, и прошу выдать просимое мною пособие. Так как я уверена, что правительство не оставляет своих верных слуг, то я надеюсь, что департамент мне не откажет. Если вы, ваше высокопревосходительство, не откажете мне, то покорнейше прошу передать эти деньги начальнику петербургского охранного отделения г-ну фон-Коттену, который перешлет мне их частным образом. Надеюсь, что к рождеству я получу это пособие и встречу праздник не в нищете и страхе, как прежде, а в радости. Казанская». Полагал бы выдать триста (300) рублей. Директор Виссарионов.[*] И вот
