а я делал это по той простой причине, что, с точки зрения охранения безопасности, гораздо благоразумнее ехать невзначай. Я лично считаю, что ко мне относились не очень дружелюбно; дружелюбие всегда связано с известным потворством, а я никогда этого потворства не делал.
Председатель. — Позвольте считать этот вопрос исчерпанным. Вы не знаете, кто посоветовал бывшему императору ехать на Псков? Вы утверждаете, что это было его желание?
Воейков. — Это было в три часа ночи. Я разбудил его в Вишере, он приказал ехать к ближайшему юзу, до Ставки было дальше, потому решили ехать на Псков.
Председатель. — А почему нельзя было ехать прямо в Петроград?
Воейков. — Потому, что было сообщено, по поручению поручика Грекова, что литерные поезда следуют не на Тосну, а прямо на Петроград. Это распоряжение было дано по линии и не сообщено мне; мне случайно показали телеграмму; вторая телеграмма была от железнодорожного полка. Мне был сделан доклад, что Тосна занята.
Председатель. — Какой разговор произошел у вас с государем по поводу этой телеграммы?
Воейков. — Я его разбудил и сообщил, что Тосна занята революционными войсками и что, поэтому, ехать туда рискованно.
Председатель. — Как он отнесся к известию, что революционные войска препятствуют его проезду?
Воейков. — Он отнесся совершенно спокойно. Он тут же надел халат, встал с кровати и сказал: «Ну, тогда поедемте до первого юза». Он вообще относился очень спокойно ко всему.
Председатель. — Вообще, да. Но ведь это было в первый раз в жизни и государства и главы государства.
Воейков. — Лично мне он ничего не сказал.
Председатель. — Нилов находился при этом?
Воейков. — Нет. Нилов спал. Все спали. Это было в три часа утра.
Председатель. — Скажите, а был разговор о том, чтобы открыть фронт немцам?
Воейков. — Нет. Я уже докладывал в Москве, что никакого подобного разговора не было.
Председатель. — Кому вы докладывали?
Воейков. — Была комиссия, которая допрашивала меня в Москве по поводу того, что напечатано в «Русской Воле».
Председатель. — А что дало повод «Русской Воле» это напечатать?
Воейков. — Я не знаю совершенно.
Председатель. — Вы не встречали на станции Дно какого-нибудь корреспондента газетного?
