которые могли бы содействовать, благодаря личному отношению к ним государя, изменению его взгляда на Государственную Думу, нервно относилась к всеподданнейшим личным докладам председателя Государственной Думы, в особенности если темою доклада служили вопросы, которым ее величество придавала личное значение, и к той форме передачи председателем Думы совету старейшин Государственной Думы обмена мнений при докладах, в какую он облекал свой разговор с государем, и следила за выступлениями Государственной Думы, главным образом, в сфере вышеупомянутых вопросов. Война, патриотические переживания Государственной Думы, ее работы в этот период совместно с правительством, ее горячий отклик на все нужды армии и средостение[*] на этой почве с высшим командным составом на войне заставили придать серьезное значение этому учреждению, в особенности в минуту тяжелых испытаний переменного военного счастья, когда патриотический призыв Государственной Думы поддерживал бодрящий дух армии и настроение масс, как в эти моменты, так и во время частых наборов и при прохождении наших внутренних и внешних займов.
Затем между Государственной Думой и правительством начался ряд осложнений на почве обвинений правительства не только в неподготовленности к войне и в представлении сведений о боевой приспособленности армии, не отвечавших, как оказалось впоследствии, действительному положению, но и в нежелании итти навстречу пожеланиям Государственной Думы в области мероприятий по обороне. Осложнения эти заставили Государственную Думу прибегать к поддержке своих начинаний в верховной ставке, ставшей в интересах армии на сторону Государственной Думы, и тем значительно выдвинули роль вел. кн. Николая Николаевича в делах государственного управления, заставляя министров не только считаться с его взглядами, но ставя их в положение исполнительных органов его повелений. Это повлекло за собой обращение некоторых министров к государю в отстаивании своих мероприятий в упомянутой области, в соответствующем освещении, как стремлений Государственной Думы, так и оказываемой великим князем поддержки Государственной Думы. Отношение правых влиятельных групп к этой позиции великого князя, к его начинаниям в сфере государственного управления страною и в завоеванных областях и к нему лично, в особенности после последовавшего частичного обновления кабинета, изменилось. Все это повлекло за собой, в связи с отмеченным мною ранее отношением Распутина к великому князю и умело внушенным им в это время подозрением о посягательстве великого князя, при поддержке Государственной Думы и армии, на корону, уход великого князя на Кавказ после галицийского отступления, приписанного всецело правыми группами отвлечению великого князя делами управления в ущерб высшему командо-
