После выступления А. И. Гучкова против Сухомлинова, вместе с тем, и по поводу приглашения последним на службу полк. Мясоедова и разоблачающей деятельность Мясоедова статьи Б. Суворина в «Вечернем Времени», Мясоедов принужден был уйти в действующую армию в отряд ген. Ренненкампфа, я точно не знаю, но слышал, что это назначение состоялось, будто бы, помимо Сухомлинова, по просьбе его жены, о чем даже не знал сам Сухомлинов, но я этому не верил, зная лично расположение к Мясоедову ген. Сухомлинова; со слов же Ренненкампфа, который считал Сухомлинова виновником в его отозвании от командования в действующей армии, знаю, что Ренненкампф, знакомству которого с А. И. Гучковым Сухомлинов придавал особое значение, при явке к нему полк. Мясоедова был очень удивлен этому назначению, зная историю Мясоедова и со слов Поливанова, и А. И. Гучкова, и поэтому все время относился к нему подозрительно, следил за ним, а затем поставил к нему агентуру, пользуясь указаниями полк. Ерандакова, заместившего Мясоедова при штабе. Наконец, во время моего посещения ген. Сухомлинова после его ухода, Сухомлинов, после повешения Мясоедова, мне передавал, что один из военных судей, его знакомый (фамилии не сообщил) ему писал о вынесенном им от судебного материала впечатлении о недостаточности, якобы, улик, послуживших к обвинению Мясоедова по ст. 1084.[*]
Чтобы понять существо дел, которыми заведывал полк. Мясоедов, я оттеняю, что его заместитель, полк. Ерандаков, до выхода его из состава корпуса жандармов, состоя в прикомандировании к военному министру, лично только ген. Джунковскому и мне докладывал о существе поручений, даваемых ему ген. Сухомлиновым, сущность которых, главным образом, сводилась к шпионажу посольскому в самой широкой его постановке вплоть до ознакомления с курьерскими портфелями. Эта область обследования, действительно, была поставлена Ерандаковым образцово, но стоила многих денег, в частности же Ерандаков, по поручению Сухомлинова, ставил наблюдение за высшими чинами военного министерства и лицами, коих ген. Сухомлинов заподозревал в их недоброжелательстве к нему.
Перехожу далее. Затем, когда я ушел из департамента полиции, я изредка заходил с визитами к Сухомлинову, или, вернее сказать, к его жене, а после его падения, будучи ему обязан принятием брата в Медицинскую академию, не счел себя вправе прекратить знакомство с человеком, над которым стряслось горе, и был у него до его заключения в крепость два раза. После этого я у Сухомлинова не был. До заключения его, Сухомлинова, в крепость я о ценности обвинительного против него материала не знал, так как с первых же дней войны, по высочайше утвержденной инструкции по контр-шпионажу министерство внутренних
