комитета. Я считал опасным введение рабочих секций в состав центрального комитета и военно-промышленных комитетов, образованных на местах. Я видел в этом организацию рабочих по всей России, центральный орган которой находится в Петрограде. Я находил эту организацию повторением организации Хрусталева-«Носаря» в 1905 году. Говорил об этом царю. Секция рабочих депутатов центрального военно-промышленного комитета, по моему мнению, служила связующим звеном между революционно настроенным рабочим населением и оппозицией. Оппозицией я считал партии, входившие в прогрессивный блок Государственной Думы (с конституционно-демократической партией во главе). Оппозиция считала необходимым немедленное проведение в жизнь назначения в правительство лиц, пользующихся общественным доверием, что являлось по моему мнению скрытою формою ответственного перед Думою министерства. Для достижения этой цели оппозиция должна была опереться на рабочих, могущих произвести забастовку и демонстрацию перед Государственною Думою, что заставило бы царя уступить и дать требуемую реформу. Мне казалось, что надо прервать связь между оппозицией и рабочими, т.-е. арестовать членов рабочей секции военно-промышленного комитета. Также казалось нужным не дать возможности рабочим сорганизоваться далее и согласиться на аресты «зачинщиков» и «главарей» рабочего движения; я так и сделал. Всего за время с половины января и до половины февраля было арестовано около 130 человек. Поводом для ареста рабочей секции были сообщенные сотрудниками департаменту полиции сведения о присутствии на собраниях секции посторонних лиц, произносимые рабочими депутатами речи и постановленные резолюции.
Для предупреждения забастовки в департаменте полиции (не знаю кем) было составлено письмо, призывающее рабочих к спокойствию и убеждающее их оставить мысль о забастовке. Письмо при помощи сотрудников было проведено через рабочую секцию военно-промышленного комитета и ею подписано. Цензура сначала запретила его печатать. Оно появилось в газетах в несколько измененной редакции лишь после переговоров А. Т. Васильева (кажется) с Н. В. Плеве. А. Т. Васильев, показавший мне напечатанное в газете письмо, сказал, что оно «происходит от нас», что цензура изменила немногое в редакции письма, после переговоров с нею и что это не имеет значения. Позже кн. Н. Д. Голицын мне сказал, что, арестовав рабочих депутатов после появления этого письма в газетах, я сделал ошибку. Мне было доставлено несколько прокламаций, где рабочие призывались к ниспровержению существовавшего строя, забастовке и устройству шествия к Государственной Думе. Они были подписаны или: «Русская социал-революционная рабочая партия», или: «Русская социал-демократическая рабочая партия». Я поехал к ген. С. С. Хабалову и спросил его,
