самом деле совершился он в августе или в сентябре. Я приехал 11 сентября из Финляндии. В Могилевской губернии не только у помещиков, но и у крестьян овес стоял на корню. Это вызвало большие разговоры, они проникли в армию. С этого момента начались продовольственные затруднения и усиленное недовольство на порядки. Затем окончательным толчком было убийство Распутина. В армии пошли большие разговоры. Я 24 марта 1916 года сдал командование. У нас с конца 1915 года ежедневно поступали сведения, но никогда о Распутине не упоминалось, никто о нем не знал и не говорил. Я сам о нем не знал, слышал только, что есть Распутин. Я видел тут, на Литейном проспекте, ездил человек, босой и с голой головой, с палкой[*], и считал, что это Распутин.
Председатель. — Вы констатируете, что в армии стали интересоваться Распутиным и его ролью?
Иванов. — Не столько его ролью, — так формулировать было бы недобросовестно, — но начали говорить о безобразиях, которые творятся. Все это постепенно стало проникать в армию.
Председатель. — Значит, когда вы говорите о недовольстве с половины прошлого года, то вы имеете в виду исключительно военную точку зрения, эти неправильные распоряжения по наборам?
Иванов. — Это не есть неправильное распоряжение, но так сложились обстоятельства — были большие потери, которые желали пополнить. Вообще было недовольство, что затянулась война, и следовал призыв за призывом. Тронули даже ополченцев. Когда я приехал в ставку — стоит эшелон. Смотрю — старики, лет 30—35. Тут я сразу понял, в чем дело, — это с одной стороны, а с другой стороны — неубранные поля.
Председатель. — Вам известно, что перед вашим отправлением у государя состоялось совещание с гр. Фредериксом и Воейковым?
Иванов. — Нет, относительно Фредерикса я должен доложить вот что: 12 декабря я имел разговор с государем относительно Распутина и его вредной деятельности…
Председатель. — Вы сочли своим долгом доложить это?
Иванов. — Да, он спокойно выслушал все, что я ему сказал, — что это вредно отзывается, что это распространяется и т. д.
Председатель. — При чем вы имели в виду назначения — не только гражданские, но и военные?
Иванов. — Если хотите, скорее гражданские, и вмешательство в дела, в распоряжения. Я слышал, какие были эпизоды по делу Сухомлинова и других.
Председатель. — Что вас заставило доложить государю именно в этот момент?
Иванов. — Я хотел доложить еще в октябре но государь все уезжал.
