ход, как только ей будет дана свобода». «Плеве», говорите вы дальше, «чувствовал это положение вещей и видел, хотя боялся громко назвать, выход и, будучи охотником до пышных выражений, любил говорить, что Россия представляется ему в виде огромного воза, влекомого по скверной дороге тощими клячами — чиновничеством. На возу сидят обыватели и общественные деятели и, на чем свет стоит, ругают власти, ставят в вину плохую дорогу. Вот этих-то господ следует снять с воза и поставить в упряжку, пусть попробуют сами везти, а чиновников посадить с кнутом на козлах, пускай подстегивают». Мне интересно отметить тот факт, что создатели представительных законодательных учреждений в высшей степени отрицательно относились к тем общественным силам, которые они выдвигают на первый исторический план, и считали это ходом разгружения от ответственности. Исходя из этой точки зрения, понятно, должны были заботиться о невесомости, о бессилии тех законодательных учреждений, которые вызывали к жизни. Так это и было в действительности. Это красной нитью проходит через вашу записку.
Крыжановский. — Это я не могу сказать. Законодательные учреждения, призванные к жизни с мест, были облечены весьма обширной властью.
Председатель. — Но вы считали, что большие ошибки допустил Витте, который испугался миража.
Крыжановский. — Я считал и считаю в настоящее время правильным, что всякое политическое учреждение должно иметь развитие органическое, что для развития желательно избегать всякого рода скачков. Раз в 1905 году была образована законосовещательная Дума, то правильнее было бы при ней остаться.
Председатель. — Простите, а скачок 3 июня 1907 года? Государственный переворот вам не представляется скачком?
Крыжановский.— Скачком куда? обратно?
Председатель. — Да.
Крыжановский. — Я не вижу все-таки разницы между Думой 1907 года и той, которая была в 1905 году. Она ведь сохраняет общую совокупность отношений.
Председатель. — Но это, несомненно, вопреки закону, а не вследствие закона. Это в виду того, что в общественных кругах оказалась достаточно оппозиционная напряженность, с которой вы не предполагали в 1907 году встретиться?
Крыжановский. — Я никогда не сомневался в том, что эта напряженность всегда останется. Если вы изволите обратиться к истории европейских учреждений, то вы увидите, что отношения правительственных[*] учреждений к своим задачам сравнительно в малой степени зависят от социального базиса, на который они опираются. Каково бы ни было учреждение, возьмите 400 урядников, посадите их и скажите, что они — законодательное учре-
