делаете? Вы не имеете ни малейшего права на сенаторское место и все-таки принимаете его, возбуждаете зависть и совершенно нормальное недовольство тех, кого вы хотите обвинять в фаворитизме. Вы приняли сенаторское место, получив его нехорошим способом, и мое отношение к этому отрицательное».
Председатель. — Что же, он получил это место?
Кн. Волконский. — Указ был; не помню, был ли он объявлен, но министру юстиции было уже написано. На другой день я получаю от него письмо, которое меня в высшей степени тронуло. Я не стану говорить, что он писал, это дела не касается, но кончается оно так: «После моего разговора с вами я написал письмо и просил меня сенатором не делать». Я тоже ответил ему письмом, — просил извинения за резкость. Конечно, многое зависело от окружающей компании и вовсе не в том смысле, чтобы делать что-нибудь несправедливое, нехорошее, а окружающая клика действовала; пользовалась этими самыми «темными силами», которым то или другое назначение было нужно.
Председатель. — А третьим лицом являлся тот или другой министр, который склонял свой слух…
Кн. Волконский. — Да, который склонял свой слух к этим темным силам, а до верха это даже и не доходило.
Иванов. — Мне, князь Владимир Михайлович, хотелось бы выяснить один вопрос. 30 марта 1915 года вы были назначены заведующим делами о беженцах?
Кн. Волконский. — Я заменял тогда министра. Это было временно. Ознакомившись с делами о беженцах, я просил, чтобы меня избавили и назначили для этого специальное лицо.
Иванов. — При вас был циркуляр Хвостова, радикально изменявший закон, проведенный 30 сентября через законодательные учреждения, закон о беженцах? Здесь попечение о беженцах предоставлялось земским и городским самоуправлениям, а Хвостов подчинил это дело губернаторам. Вы принимали в этом участие? При вас это происходило?
Кн. Волконский. — Не помню. Может быть, да, может быть, нет, боюсь сказать.
Председатель. — Князь, вы вероятно это помните. У вас с Протопоповым был обмен письмами. Ваше письмо было напечатано. В этом письме вы, кажется, высказывали точку зрения, близкую к отношению назначения этого Петрова.
Кн. Волконский. — Напечатано было так, но с Протопоповым мы обменялись письмами только перед уходом, когда я написал о причинах своего ухода.
Председатель. — Вы как мотивировали эту причину?
Кн. Волконский. — Считаю невозможным продолжать службу, когда все идет вразрез с общественными организациями, с земской Россией, Государственной Думой и государственным советом.
