Марков. — Достаточно отрицательно.
Председатель. — Но ведь был период, когда в составе союза русского народа образовался особый боевой отдел?
Марков. — Нет, такого времени никогда не было.
Председатель. — Это время совпало с временем революционного движения 1905 года.
Марков. — О существовании боевых организаций я слышу в первый раз. Правда, я читал в газетах противного нам лагеря обвинение со стороны левых партий, но это не верно.
Председатель.— Так что вы это отрицаете?
Марков. — Никогда не имел к этому доказательств.
Председатель. — А убийства отдельных деятелей левых течений, противных союзу русского народа, вы не считаете, что они были организованы?
Марков. — Для меня это до сих пор загадка. Может быть, это и было организовано, но кем?
Председатель. — Боевой организацией.
Марков. — Убийства лиц левого лагеря редки и немногочисленны.
Председатель. — Три ярких случая — Иоллос, Герценштейн и Караваев.
Марков. — Три случая за 10 лет. Я думаю, что самая их малочисленность и сравнительная незначительность лиц убитых свидетельствует, что не было сколько-нибудь серьезной организации.
Председатель. — Вы делаете оговорки, будем говорить об организациях прямо.
Марков. — У меня, за время моего пребывания в союзе (а я пробыл в нем достаточно долго и в последнее время руководил им), нет никаких данных к тому. Я всегда считал возмутительной клеветой, что союз русского народа организовывал убийства и притом таких, сравнительно невинных людей, как Иоллос, Герценштейн и Караваев. Я, прежде всего, не видел никакой логики в этом: я могу понять, что можно убить человека, но надо иметь для этого логическое основание.
Председатель. — Вы вступили в союз в 1907 году; может быть, эти убийства и расцвет деятельности боевой организации относились к предшествовавшему моменту?
Марков. — По времени, меня тогда не было в Петрограде (это происходило в Петрограде или около Петрограда), но хотя я и не состоял еще в союзе, все же я был знаком с делами союза. В организацию я вошел убежденно, нисколько в этом не раскаиваюсь и прямо свидетельствую, что, по моему мнению, это обвинение — ни на чем неоснованная клевета.
Председатель. — Может быть, такая организация была при том крайнем правом течении, о котором вы изволили упомянуть в связи с именем доктора Дубровина?
